Быть человеком — значит желать большего, чем простое существование. Надежда нам необходима не меньше, чем еда и убежище.
Кварцсайт не может похвастаться обилием «культурных мест», но почти все ходят в книжный Reader’s Oasis на восточном углу Мейн-стрит. Владелец его – нудист преклонного возраста Пол Вайнер, мужчина с глянцевой кожей. По магазину он ходит не иначе как в вязаной набедренной повязке. Если холодно, он надевает свитер. Пол может позволить себе держать магазин, поскольку формально это не здание и налоги на него невысоки. У магазина нет настоящих стен – только крыша над бетонной плитой. Разделителями служат брезентовые перекрытия. Пристройками – грузовые контейнеры и трейлер. Журнал Trailer Life назвал это сооружение высшим достижением архитектуры Кварцсайта. На заре своей карьеры Пол разъезжал по стране под псевдонимом Sweet Pie в качестве буги-вуги-пианиста-нудиста, известного песней F*ck ’Em If They Can’t Take a Joke. Он до сих пор иногда играет на своем кабинетном рояле у входа в магазин, рядом с благоразумно прикрытым отделом книг для взрослых. В магазине есть и секция с христианскими книгами, но в задней части, и Полу часто приходится показывать ее посетителям. «Моя голая задница ведет их к Библии», – говорит он.
«Это двадцатидолларовый баллон с пропаном, а я — бесценный человек!»
«Когда первый раз спишь в городе в машине, чувствуешь себя бездомным или банкротом, — говорила она. — Но у людей есть замечательное свойство: они ко всему привыкают».
Быть человеком — значит желать большего, чем простое существование. Надежда нам необходима не меньше, чем еда и убежище.
зарплаты и цены на жилье расходились так резко, что с учетом растущего населения Америки мечта о спокойной жизни среднего класса превратилась из труднодостижимой в несбыточную
На холодильник она повесила магнит с надписью «Живи каждый день так, будто тетя Би смотрит за тобой»
«Бухгалтеры не умирают, их просто сбрасывают со счетов»
Последний оплот свободы в Америке — парковка.
И она гладила Коко, которая устраивалась рядом с ней на их общем матрасе и иногда вдруг бросалась вылизывать ее лицо. «Ну, собака-целовака, — говорила ей Линда. — Язык сотрешь! Нужен будет новый — и кто за него заплатит?»