Вот что я люблю в Эйбилин – она может взять самую сложную проблему и упаковать ее так просто и аккуратно, что та легко поместится в карман.
мы просто два человека. Не столь многое нас разделяет. Между нами не такая уж большая разница. Совсем не такая значительная, как мне представлялось»
Нет более сложной темы для писателя с Юга, нем чувство привязанности, возникающее между черными и белыми в неравноправном мире сегрегации. В силу неискренности, царящей в обществе, любые эмоции вызывают подозрения, и невозможно до конца понять – то, что происходит между двумя людьми, является искренним чувством, или просто жалостью, или проявлением прагматизма.
Константайн. Если бы у песни был цвет, она обрела бы цвет шоколада
Около грузовика мы останавливаемся, молча смотрим на трактор, возвышающийся позади моего автомобиля.
– И вы сами водите эту штуку?
Я лишь вздыхаю. Я крупная девушка и, наверное, поэтому никогда не чувствовала в себе особой женственности, но этот трактор… Пожалуй, немного чересчур.
– И вы сами водите эту штуку?
Я лишь вздыхаю. Я крупная девушка и, наверное, поэтому никогда не чувствовала в себе особой женственности, но этот трактор… Пожалуй, немного чересчур.
По другую сторону от меня сидит – чтоб ей провалиться – Лесли Фуллербин и целое облако лака для волос. Зажигая сигарету, она, должно быть, всякий раз рискует жизнью. Интересно, если надавить сверху ей на макушку, изо рта вырвется облачко аэрозоля?
Мисс Фредерикс грозно смотрит на Мэй Мобли:
– Следует говорить «да, мэм», юная леди. Слышишь?
Мэй Мобли, с хмурой мордашкой, отвечает:
– Да, мэм.
Но я-то знаю, о чем она думает. Она думает: «Ну вот. Только этого мне не хватало. Еще одна тетка, которой я не нравлюсь».
– Следует говорить «да, мэм», юная леди. Слышишь?
Мэй Мобли, с хмурой мордашкой, отвечает:
– Да, мэм.
Но я-то знаю, о чем она думает. Она думает: «Ну вот. Только этого мне не хватало. Еще одна тетка, которой я не нравлюсь».
еще одну сигарету, несмотря на то что вчера вечером главный врач округа грозил всем пальцем с экрана телевизора, убеждая, что курение убивает. Но моя мать однажды сказала, что от поцелуев взасос можно ослепнуть, так что я начинаю думать, нет ли сговора между главным врачом и мамочкой с целью лишить людей всех удовольствий.
В приглушенном свете ее голос вспыхнул невероятным сиянием. Если бы шоколад мог звучать, он запел бы голосом Константайн. Если бы у песни был цвет, она обрела бы цвет шоколада.
По другую сторону от меня сидит – чтоб ей провалиться – Лесли Фуллербин и целое облако лака для волос. Зажигая сигарету, она, должно быть, всякий раз рискует жизнью.