Джин Вулф Пятая голова Цербера

Однажды жене погонщика скота отрезало руку проезжавшим поездом – я полагаю, она наклюкалась и решила вздремнуть на путях, – и погонщик привез ее в лазарет. Сюда. Ну что ж, они, как обычно, взяли себе замороженную руку из банка органов и пришили ее той женщине. Но Золоходец нашел отрезанную руку и вырастил из нее новую женщину. Так и получилось, что у погонщика скота стало две жены. Естественно, вторая, та, которую сделал Золоходец, была аборигенкой – во всем, кроме одной руки, поэтому аборигенская конечность повадилась воровать, а человеческая все время возвращала украденное на место. Кончилось дело тем, что доминиканцы ополчились на несчастного погонщика за то, что у него так много жен, и тот решил, что выращенная Золоходцем жена должна уйти, хотя без двух человеческих рук она даже хворост толком не могла собирать, понимаете ли…

Я вас удивил, сэр? Понимаете ли, аборигены не были людьми и не умели изготавливать орудия труда. Они забирали их себе, они хорошо за ними следили, но они ничего не могли сделать или соорудить с их помощью. Волшебные животные, если угодно.

Вокруг, выкликая друг друга и подчас захлебываясь рыданиями, кружили водоплавающие птицы. Казалось, что временная смерть солнца означает неминуемую кончину и для них, и ночь заронила в них невыносимый ужас.

– Меня зовут Пескоходец. – Ему явились мысли о путешествии в пещеру жреца, о клещевом олене и ложном фазане, и о Старом Мудреце. – Пескоходец-дальностранник, великий охотник и тенедруг.

– Мое имя Семь Девушек в Ожидании, – сказала незнакомка. – А это, – она с несмелой улыбкой указала на дитя, которого баюкала, – Много Розовых Бабочек. Я ее так назвала за ее крохотные ручонки. Когда просыпается, машет мне ими.