В приложении удобнее
Цитаты из книги автора Река Потудань
На небе, за окном, началось смутное прозябание – еще не рассвет, а только движение тьмы, медленное оголение пустого пространства
– Ты скоро поправишься… Люди умирают потому, что они болеют одни и некому их любить, а ты со мной сейчас…
Не всякое горе можно утешить; есть горе, которое кончается лишь после истощения сердца, в долгом забвении или в рассеянности среди текущих житейских забот.
печаль от своего горя делает людей равнодушными ко всем другим страдающим
– Вы теперь не забудете меня? – попрощалась с ним Люба.
– Нет, – сказал Никита. – Мне больше некого помнить.
– Нет, – сказал Никита. – Мне больше некого помнить.
Не всякое горе можно утешить; есть горе, которое кончается лишь после истощения сердца, в долгом забвении или в рассеянности среди текущих житейских забот.
Никита обнял Любу с тою силою, которая пытается вместить другого, любимого человека внутрь своей нуждающейся души; но он скоро опомнился, и ему стало стыдно.
Война ведь пройдет, а жизнь останется, и о ней надо было заранее позаботиться.
Вы теперь не забудете меня? – попрощалась с ним Люба.
– Нет, – сказал Никита. – Мне больше некого помнить.
– Нет, – сказал Никита. – Мне больше некого помнить.
– Я ничего. А Люба жива?
– В реке утопилась, – сказал отец. – Но ее рыбаки сразу увидели и вытащили, стали отхаживать, – она и в больнице лежала: поправилась.
– В реке утопилась, – сказал отец. – Но ее рыбаки сразу увидели и вытащили, стали отхаживать, – она и в больнице лежала: поправилась.
Однажды сторож всю ночь охотился за этим бесприютным человеком, в нем даже кровь заиграла от страсти замучить, победить чужое, утомленное существо…
расстроить Дашу
и Никите нравилось, что Люба лежит около него живая, необходимая для его души и не помнящая во сне, что он, ее муж, существует. Лишь бы она была цела и счастлива, а Никите достаточно для жизни одного сознания про нее
Никита по-прежнему ходил к Любе на квартиру, чтобы помогать ей жить и самому в ответ получать питание для наслаждения сердца.
– Вы теперь не забудете меня? – попрощалась с ним Люба.
– Нет, – сказал Никита. – Мне больше некого помнить.
– Нет, – сказал Никита. – Мне больше некого помнить.
Слабое утро начиналось в мире
Но осень уже забытое давнее время, – земля сейчас была бедна и свободна, она будет рожать все сначала и лишь те существа, которые никогда не жили
Никита подумал, что, значит, им уже много жизни прожито, если большие, таинственные предметы обратились в маленькие и скучные.
И пеший человек дремал на земле под солнцем, в сентябрьской траве, уже уставшей расти здесь с давней весны
Никита подумал, что, значит, им уже много жизни прожито, если большие, таинственные предметы обратились в маленькие и скучные.
Никита подумал, что, значит, им уже много жизни прожито, если большие, таинственные предметы обратились в маленькие и скучные.