В приложении удобнее
Цитаты из книги автора Бесы
распущенность принималась за веселость, а грошовый цинизм за ум
О друг мой, брак – это нравственная смерть всякой гордой души, всякой независимости. Брачная жизнь развратит меня, отнимет энергию, мужество в служении делу, пойдут дети, еще, пожалуй, не мои, то есть разумеется, не мои; мудрый не боится заглянуть в лицо истине…
Что может быть глупее глупого добряка?
Неужто не понимают, что для приобретения мнения первее всего надобен труд, собственный труд, собственный почин в деле, собственная практика! Даром никогда ничего не достанется. Будем трудиться, будем и свое мнение иметь. А так как мы никогда не будем трудиться, то и мнение иметь за нас будут те, кто вместо нас до сих пор работал, то есть всё та же Европа, все те же немцы – двухсотлетние учителя наши
Жажда образования есть уже жажда аристократическая.
Человек несчастлив потому, что не знает, что он счастлив; только потому
Впоследствии, кроме гражданской скорби, он стал впадать и в шампанское
А ведь настоящее, несомненное горе даже феноменально легкомысленного человека способно иногда сделать солидным и стойким, ну хоть на малое время; мало того, от истинного, настоящего горя даже дураки иногда умнели, тоже, разумеется, на время; это уж свойство такое горя
Разве я не буду целовать следов ваших ног, когда вы уйдете? Я не могу вас вырвать из моего сердца, Николай Ставрогин!
– Мне жаль, что я не могу вас любить, Шатов, – холодно проговорил Николай Всеволодович.
– Мне жаль, что я не могу вас любить, Шатов, – холодно проговорил Николай Всеволодович.
😭😭😭
Мысль великая, но исповедующие не всегда великаны,
Если хочешь победить весь мир, победи себя
человеку кроме счастья, так же точно и совершенно во столько же, необходимо и несчастие!
Вообще в каждом несчастии ближнего есть всегда нечто веселящее посторонний глаз – и даже кто бы вы ни были.
всякого народа своё собственное понятие о зле и добре и своё собственное зло и добро. Когда начинают у многих народов становиться общими понятия о зле и добре, тогда вымирают народы, и тогда самое различие между злом и добром начинает стираться и исчезать.
– Я думал, вы сами ищете бремени.
– Я ищу бремени?
– Да.
– Вы… это видели?
– Да.
– Это так заметно?
– Да.
– Я ищу бремени?
– Да.
– Вы… это видели?
– Да.
– Это так заметно?
– Да.
Жизнь есть боль, жизнь есть страх, и человек несчастен.
– Вы всё еще непременно ждете конца?
– Да, я уверена.
– На свете ничего не кончается.
– Тут будет конец.
– Да, я уверена.
– На свете ничего не кончается.
– Тут будет конец.
Есть вещи, Варвара Петровна, о которых не только нельзя умно говорить, но о которых и начинать-то говорить неумно
в чужой беде всегда есть нечто нам приятное.
«Высший либерализм» и «высший либерал», то есть либерал без всякой цели, возможны только в одной России.