Мыслей в голове было, как головастиков в пруду по весне, и все маленькие, черненькие, отчаянно ускользающие, стоит только попытаться их отловить.
Несмотря на строгие даты, экзамены, как водится, всегда приключались внезапно.
Да, свежий воздух сегодня на удивление свеж
Не смей реветь, твое высочество, – отчеканил он у меня над ухом.
А ты разве не скучаешь?
– Нет. – Он запрокинул голову, прислоняясь к стене, и прикрыл глаза.
– Почему? – вопрос вырвался прежде, чем я подумала, что он все равно не ответит. Разговоры по душам нам как-то изначально не давались.
Но Янтарь, помедлив, произнес:
– Мне никогда не читали сказки на ночь.
Парочка? Мы?! Я его ненавижу!
– Милые бранятся – только тешатся…
– А в лоб ледышкой?
– Маленьких обижать нехорошо!
– Кто тут маленький?! Ты себя в зеркало видел, каланча?
Меня долго пытали насчет таинственной личности моего суженого. Не узнав о нем ничего, подружки тем не менее выстроили теорию насчет его невероятной красоты, сказочного богатства и доходящей до неприличия знатности. К моему величайшему сожалению, ошибались они только по первому пункту.
– Кажется, я не представился, и это породило некоторое недоразумение. – Янтарь отвернулся от меня и смерил мужчину недовольным взглядом. – Мое императорское высочество принц Дарел к вашим услугам. Или это вы к моим?
– Как ты можешь по ним скучать, если даже не помнишь?
– Помню, – возразила я, черкая пером на полях, в попытках изобразить какую-то деятельность. – Помню мамин голос, помню папин смех. Помню, как мы играли в прятки в саду, как они читали мне перед сном «Принцессу и дракона». Они сумели мне объяснить перед отъездом, что, возможно, мы не увидимся еще очень-очень долго, поэтому я берегла эти воспоминания. Хоть и не понимала, что значит – очень-очень долго.
– Эй! – повторил Янтарь, присаживаясь рядом со мной на корточки и пытаясь заглянуть в глаза. – Ледышка, это запрещенный прием! Я не знаю, что делать с плачущими женщинами! Давай мы вернемся к той стадии, когда ты роняла на меня сосульки?