и люди поднимают измятые зимой лица к солнцу, изумленные тем, что оно — греет
— Никому не говори. Никогда. Обещаешь?
Роза, не глядя, подцепила ее мизинец своим и несколько раз качнула:
— Ты тоже. Никому и никогда.
Дядечка, который напал на нее, теперь стоял у обшарпанной стены подъезда и бился о нее головой. По стене, собираясь ручейками в стыках между кирпичами, бежала кровь.