Цитаты из книги автора Кир Булычёв Сто лет тому вперед

запястье старика был браслет, широкий, но без всяких изображений. Вдруг на браслете вспыхнули слова и цифры:

Время 10.12.36 t +15 (С. Дождя не будет.

Но это когда-то. А ведь человеку все хочется получить сейчас.

На запястье старика был браслет, широкий, но без всяких изображений. Вдруг на браслете вспыхнули слова и цифры:

Время 10.12.36 t +15 °C. Дождя не будет.

только услышал, как мелодичный женский голос произнес:

«…Фестиваль на Луне обещает быть са

который нажал какую-то кнопку сбоку портсигара, портсигар превратился в разноцветный экран, и по нему побежали различные кадры

Старик ехал на одноколесном велосипеде,

Головы у уродца не было, зато многочисленные ручки прижимали к бокам и спине листочки, сор, а круглые щетки выскакивали из-под карлика и, вертясь, обмахивали перила и ступеньки, а мусор загоняли в блестящий мешок, прикрепленный сзади

Как тебе не стыдно, Юля! – возмутилась Шурочка. – Алиса страдает, а ты шутишь! Ты представляешь, что сейчас переживают ее родители? У тебя никогда детей не было, тебе не понять…
– А у вас много было? – спросила Юлька.
– Не говори глупостей! – Шурочка покраснела, как помидор. – Рано тебе думать о таких вещах.
– Вам тоже еще рано.
Юлька Грибкова, как известно, человек упрямый и всегда хочет, чтобы последнее слово оставалось за ней.
Шурочка ушла расстроенная: она считает, что дети теперь слишком быстро растут и от этого невежливые

Если совершенно ничего не понимаешь, лучше не думать.

Ему просто хотелось заглянуть в тайную комнату, но для этого нужно было моральное оправдание.

С утра свободный день кажется бесконечным.

Коля рассудил разумно, что не следует трогать ручное управление. Но рассуждения полезны тогда, когда им следуют. А Коля не всегда слушался собственных рассуждений.

На него нельзя не сердиться, – сказал космонавт, – потому что он бежал, не думая о других. А это уж самое последнее дело.

Историк должен лучше всего знать сегодняшний день, – сказал бородач нравоучительно. – Для того история и существует, чтобы объяснять, почему мы сегодня живем так, а не иначе.

– А где питон?

– Там, на липе спит. Я тебе потом покажу.

– Длинный? – спросил Коля.

– Средний. Метров пять. Вот у геофизиков в группе крупный живет. Почти девять метров. И совсем не приученный. Они его на гормонах держат.

Мила отвернулась, чтобы никто не видел ее слез. Последний раз она плакала год назад, когда практикантка, которая не знала, что Мила круглая отличница, поставила ей четверку за сочинение.

У него мечта есть. Хорошо, когда у человека есть мечта.

Пять минут прошло, но старик Павел не спешил уходить. Ему нравилось беседовать с молодым человеком, который вдвое уменьшил его возраст.

– С дороги, мальчик! Ты где шагаешь? Хочешь, чтобы тебя сбили?

Коля отпрыгнул в сторону и увидел, что его догоняет странный старик. Старик ехал на одноколесном велосипеде, расставив руки для равновесия, будто цирковой акробат

шел по розовой дорожке шириной метра три, которая чуть пружинила под ногами. За деревьями, окружавшими газон, дорожка влилась в широкую улицу.

Как только Коля вышел на нее, сзади раздался голос:

– С дороги, мальчик! Ты где шагаешь? Хочешь, чтобы тебя сбили?

Коля отпрыгнул в сторону и увидел, что его догоняет странный старик. Старик ехал на одноколесном велосипеде, расставив руки для равновесия, будто цирковой акробат.