Цитаты из книги автора Элла Рэйн Академия магических искусств. Полукровка

Девушка, вот именно, истинная представительница своего хитрого племени. Ласково прибьет, тихо закопает, и на твоей могилке пустив слезинку, помянет. А потом, отряхнув свои очаровательные ручки, пойдет дальше по жизни, предварительно сделав в гримуаре пометочку

Девушка, вот именно, истинная представительница своего хитрого племени. Ласково прибьет, тихо закопает, и на твоей могилке пустив слезинку, помянет. А потом, отряхнув свои очаровательные ручки, пойдет дальше по жизни, предварительно сделав в гримуаре пометочку, мол, преставился адепт Курваш такого-то числа такого-то года. А потом еще каждый год бокальчик сидра или чего-нибудь покрепче, например, «зеленой феи», разбавленной водой, в день твоего упокоения поднимать будет.

нельзя жить иллюзиями, как бы сладки они ни были. Жизнь намного суровее, но и прекраснее всех миражей.

Финансовый гений и будущий глава Финансовой канцелярии нашей империи, мегаобаятелен и привлекателен.

— Потрясающе, Вы еще и мегаскромны, не находите?

» Раскрыла, приготовившись погрузиться в тайны семьи, прочитала первую страницу, вторую… Перелистала всю книгу…Передо мной лежал справочник по рыбной ловле.

И вот за ним наглухо захлопнулись кованые ворота заставы, завершая детский период моей жизни.

Ольгерд Тримеер резко развернул меня к себе и осторожно ладонью прикоснулся к губе, только сейчас до меня дошло, что я прокусила ее, чтобы не закричать, в тот момент, ког

Ласково прибьет, тихо закопает, и на твоей могилке пустив слезинку, помянет. А потом, отряхнув свои очаровательные ручки, пойдет дальше по жизни, предварительно сделав в гримуаре пометочку, мол, преставился адепт Курваш такого-то числа такого-то года. А потом еще каждый год бокальчик сидра или чего-нибудь покрепче, например, «зеленой феи», разбавленной водой, в день твоего упокоения поднимать будет.

Ласково прибьет, тихо закопает, и на твоей могилке пустив слезинку, помянет. А потом, отряхнув свои очаровательные ручки, пойдет дальше по жизни, предварительно сделав в гримуаре пометочку, мол, преставился адепт Курваш такого-то числа такого-то года. А потом еще каждый год бокальчик сидра или чего-нибудь покрепче, например, «зеленой феи», разбавленной водой, в день твоего упокоения поднимать будет.

Девушка, вот именно, истинная представительница своего хитрого племени. Ласково прибьет, тихо закопает, и на твоей могилке пустив слезинку, помянет. А потом, отряхнув свои очаровательные ручки, пойдет дальше по жизни, предварительно сделав в гримуаре пометочку, мол, преставился адепт Курваш такого-то числа такого-то года.

нельзя жить иллюзиями, как бы сладки они ни были. Жизнь намного суровее, но и прекраснее всех миражей.

Нормальная адептка спит и видит — бал, танцы, флирт… А ты— могилы, гримуары.

— Ну, каждому свое

женщина. Какой страшный удел у них: они первые, кто встречает новорожденного в момент его появления на свет, и они же последние, кто отходит от могилы, проводив в последний путь.

вся шелупонь с кладбища свалила, сейчас подтянутся реальные мужики, и начнется потасовка, не расслабляйтесь.

Девушка, вот именно, истинная представительница своего хитрого племени. Ласково прибьет, тихо закопает, и на твоей могилке пустив слезинку, помянет. А потом, отряхнув свои очаровательные ручки, пойдет дальше по жизни, предварительно сделав в гримуаре пометочку, мол, преставился адепт Курваш такого-то числа такого-то года. А потом еще каждый год бокальчик сидра или чего-нибудь покрепче, например, «зеленой феи», разбавленной водой, в день твоего упокоения поднимать будет.

если выдержите, я даже боюсь представить, кем Вы станете.

заставу, — ректор серьезен

В какой-то момент у нас в гостях перестали появляться Эдвард и Уна, а потом в покоях, где мы сейчас находимся, появилась маленькая девочка с белыми волосами и голубыми глазенками, твоя мама. Эдвард был младшим братом моего отца, а Уна, как странно…

— Папа, — голос магистра обманчиво спокоен, — я все понимаю, у матушки идея-фикс, но ты зачем ведешься на нее?

Отец любил ее и не смог простить того, что я живу, а мамы нет. С того момента он больше не посмотрел в мою сторону. Я росла на руках его дедов, моих прадедов — я называла их старший дед и младший дед — и моей кормилицы.