ока взгляд не ловит букву «А» в конце.
Аполлон.
Мое сердце замирает, и, вернувшись к началу, я читаю уже внимательней.
Я не знаю, смогу ли это вынести.
Драматично сказано, не так ли? Я прекрасно это понимаю, но не знаю, что произошло. Черт, да в моих ушах до сих пор звенит от взорвавшихся бомб.
И вот мы оказались здесь. Моя мудрая сестра подсказала нам способ общения, но это первая запись не для тебя, придурок, а для Коры. На тот случай, если Тэм найдет ее. Так что, если вас зовут не Кора, прекращайте читать.
– Я боюсь, – признаюсь я. – Того, что мы увидим, когда приедем в «Олимп». Что случилось с Аполлоном и Вульфом? Наказал ли их Цербер за то, что они ушли?
– Все будет хорошо, – говорит Джейс. – Они сильные.
Я хочу ему верить и верю, но маленькая часть меня напоминает о том, что Паркер худший монстр из всех, которых я знала. Он был самым худшим, потому что не прекращал попыток завладеть мной и был просто одержим этой идеей.
– Боюсь, что единственный способ остановить его – это убить.
– Принцесса, если ты до сих пор не поняла, что мы готовы убивать ради тебя, то я не знаю, как еще мне это тебе доказать.
Набирая номер, я задерживаю дыхание, ведь это так похоже на Паркера – заставлять играть меня в больные извращенные игры. Например, вынуждать меня звонить своему бывшему парню, который жестоко обращался со мной. Я должна помнить, что для него это все игра, в которую можно либо выиграть, либо проиграть.
– Паркер Вортон, – отвечает он, будто не ожидал звонка посреди ночи и даже не догадывается, кто может звонить.
– Это я. – Мой голос звучит странно даже для меня самой, уж слишком он высокий.
Паркер молчит, и я уже решаю, что он повесил трубку, но он просто ждет, проверяя меня на прочность.
Крепко впившись ногтями в ладонь, я вспоминаю его старые уловки, о которых уже почти забыла. Я отнимаю телефон от уха, чтобы проверить, не прервалась ли связь, потому что секунды перетекают в минуты, – и наконец я слышу, как он усмехается.
– Кора! – говорит он, будто не заставлял меня ждать. – Я так рад слышать твой голос.
– Ближе к делу, Паркер.
– Некоторые вещи никогда не меняются, не так ли? – хмыкает он. – Тем не менее, думаю, я знаю, почему ты звонишь.
– Потому что у тебя есть кое-что мое.
– Кое-что? – говорит он. – У меня они оба.
Я мысленно считаю до пяти, чувствуя, как потеют мои ладони. Я не знаю, как кто-то может это выдержать и сколько еще выдержу я.