Цитаты из книги автора Терри Пратчетт Мерцание экрана

Вы воюете, чтобы изменить мир, но когда он действительно становится другим, в нем не остается места для бойцов. Те, кто боролся за светлое будущее, не всегда подходят для жизни в нем.

У «этой женщины». Вот, значит, как. Подобное случается почти в любой профессии. Рано или поздно находятся «умники», которые решают все организовать. Причем, будьте уверены, организаторами станут не те, кто, по всеобщему признанию, достиг вершин мастерства – такие постоянно вкалывают, и им, как правило, некогда. Но и не самые худшие, откровенно говоря. Тем тоже приходится усердно работать.

Нет, организаторами выступают те, у кого полно свободного времени и врожденная склонность к суетливой беготне. Впрочем (опять-таки если не кривить душой), мир нуждается в тех, кому нравится бегать и суетиться. Но испытывать к ним симпатию? Нет уж, покорнейше благодарю…

Твои мама и папа не станут учить

Сути смерти, но будут питомцев дарить.

О великом прошлом люди вспоминают только тогда, когда пытаются оправдать посредственное настоящее.

Нянюшка знавала многих людей, способных срезать собеседника острым словом. Но матушка Ветровоск умела убийственно внимать. Она могла превратить сказанное в глупость, всего лишь выслушав.

– Что? Добровольно сделаться привлекательными для студентов? – изумился аркканцлер. – Господин Тупс, суть университета в том, что в него трудно попасть. Помните декана Рустера? Он расставлял ловушки, чтобы отвадить студентов от своих лекций! «Я рад юным дарованиям из любых слоев общества, – говорил он, – но тот, кто неспособен обнаружить капкан, мне точно не подходит!»

– И в чем была суть статьи?

– О, я не думаю, что она писалась для чтения. Скорее для того, чтобы быть написанной, – отмахнулся Чудакулли.

Первый рассказ, «Предприятие Аида», был написан Пратчеттом в тринадцать лет.

все течет, все меняется. Вы воюете, чтобы изменить мир, но когда он действительно становится другим, в нем не остается места для бойцов. Те, кто боролся за светлое будущее, не всегда подходят для жизни в нем.

Я уже наслушался об этом «верховном короле». Очевидно, в его бытность по земле текло такое количество молока и меда, что людям приходилось ходить в болотных сапогах. Меня на такие сказки не купишь. Я практичный человек. О великом прошлом люди вспоминают только тогда, когда пытаются оправдать посредственное настоящее.

каждый гордо несет себя по жизни, делая все спустя рукава лишь потому, что так заповедано предками, и никто ничему по-настоящему не радуется

Рабов здесь как таковых нет, но все пребывают в рабстве у традиции – и она для них как тяжелая плеть. Я в том смысле, что демократия, может, и несовершенна, но, по крайней мере, мы не позволяем мертвым голосовать вместо нас.

Ибо, по словам тролльского философа Плато: «Хотите понять врага – пройдите милю в его обуви. И если после этого он по-прежнему будет казаться вам врагом, то вы, по крайней мере, окажетесь от него за милю, а он – без обуви».

«Хотите понять врага – пройдите милю в его обуви. И если после этого он по-прежнему будет казаться вам врагом, то вы, по крайней мере, окажетесь от него за милю, а он – без обуви».

трудно назвать сестринством рыхлое объединение хронических единоличниц; да и шабаш ведьм – это скорее маленькая междоусобная война

В серый ночной час какие только мысли не лезут в голову. Например, о том, что на твои похороны люди придут только с одной целью: убедиться, что ты действительно мертва.

– Она небось опять заявится на Испытания?
– Не припомню, чтоб хоть раз она их пропустила.
Летиция вздохнула.
– Полагаю… ты могла бы, ну… отговорить ее от участия в этом году? – осторожно предложила она.
Нянюшка встрепенулась.
– Это как, топором, что ли? – изумилась она.

У нее не было прекрасной бархатной одежды, и она вовсе не стремилась ею владеть. Оттого и недоумевала, отчего такой одеждой должны владеть другие.

Капитан Ваймс верил в логику почти так же, как житель пустыни верит в лед – то есть как в нечто чрезвычайно необходимое, но совершенно невозможное для здешних мест.

Впрочем, честолюбию его несколько мешало совершеннейшее отсутствие понимания принципов навигации. Документы, хранящиеся в «Национальном морском музее», свидетельствуют о том, что навигационный метод сэра Джошуа состоял в основном из различных вариаций на тему столкновения с предметами, что усугублялось абсолютной слепотой к различению левого и правого бортов.