В приложении удобнее
Цитаты из книги автора Мы
Человек — как роман: до самой последней страницы не знаешь, чем кончится. Иначе не стоило бы и читать…
Единственное средство избавить человека от преступлений — это избавить его от свободы
— О ненавижу туман. Я боюсь тумана. — Значит — любишь. Боишься — потому, что это сильнее тебя, ненавидишь — потому что боишься, любишь — потому что не можешь покорить это себе. Ведь только и можно любить непокорное.
как бы сказать… у ней неправильно рассчитана скорость языка, секундная скорость языка должна быть всегда немного меньше секундной скорости мысли, а уже никак не наоборот.
вы больны. Имя этой болезни:
фантазия.
фантазия.
Человек — как роман: до самой последней страницы не знаешь, чем кончится. Иначе не стоило бы и читать…
«Любовь и голод владеют миром».
Я чувствую себя. Но ведь чувствуют себя, сознают свою индивидуальность — только засоренный глаз, нарывающий палец, больной зуб: здоровый глаз, палец, зуб — их будто и нет.
Знание, абсолютно уверенное в том, что оно безошибочно, — это вера.
вы обросли цифрами, по вас цифры ползают, как вши.
— А какую же ты хочешь последнюю революцию? Последней — нет, революции — бесконечны.
Боишься — потому, что это сильнее тебя, ненавидишь — потому что боишься, любишь — потому что не можешь покорить это себе. Ведь только и можно любить непокорное
И не думаете ли вы, что сперматозоид — страшнейший из микробов?
Тут я на собственном опыте увидел, что смех — самое страшное оружие: смехом можно убить все — даже убийство.
Дети — единственно смелые философы. И смелые философы — непременно дети.
Человек — как роман: до самой последней страницы не знаешь, чем кончится. Иначе не стоило бы и читать…
Боишься — потому, что это сильнее тебя, ненавидишь — потому что боишься, любишь — потому что не можешь покорить это себе. Ведь только и можно любить непокорное.
Я спрашиваю: о чем люди — с самых пеленок — молились, мечтали, мучились? О том, чтобы кто-нибудь раз навсегда сказал им, что такое счастье — и потом приковал их к этому счастью на цепь. Что же другое мы теперь делаем, как не это? Древняя мечта о рае… Вспомните: в раю уже не знают желаний, не знают жалости, не знают любви, там — блаженные с оперированной фантазией (только потому и блаженные) — ангелы, рабы Божьи…
только и можно любить непокорное.
Ты понимаешь, что все известное кончилось?