Цитаты из книги автора Алексей Слаповский Серая ветка

Мите это понравилось. Если уж я чего-то не знаю, ему тем более можно чего-то не знать.

И вспомнил слова из какой-то книги: где любовь, там и родина.

Я тебе наговорил всякой ерунды, ты это забудь и не обращай внимания. Все наладится и будет хорошо. А что какая-то карма, это не обязательно.

Если уж я чего-то не знаю, ему тем более можно чего-то не знать. Потому что все знать – устаёшь.

Понимаю систему. Не самую лучшую или вовсе не лучшую, но понимаю. А что происходит у вас – не понимаю. Совсем. То есть вижу, что все те же тюрьма и макароны, но Россия большая, ее вечно держать на этом нельзя.

– Почти сто лет держали.

– Раньше хотя бы идея была: жрем макароны ради светлого будущего. А сейчас?

– Ну, многие уже с пармезаном макароны едят. И хорошим вином запивают. А другие к этому стремятся.

– И все?

Я пожал плечами.

– Вот и я не понимаю. И как-то грустно. Вижу, куда-то все не туда идет, а куда, не понимаю. Думал, ты объяснишь.

– Не объясню. С друзьями об этом говорим, даже часто говорим, а ни до чего не договорились.

– Грустно. Но я теперь хотя бы в своей жизни все понимаю.

Я понял, что население почти всегда выбирает тюрьму и макароны, а не свободу и неизвестность.

– Помнишь старое кино, где этот, вот, господи, к вечеру память стариковская стала, ну, рецидивист сбежал из тюрьмы, а двойник выдает себя за него и тоже с подельникам бежит, чтобы рецидивиста найти?

– «Джентльмены удачи».

Как я ненавижу пьяные разговоры, ты не представляешь! Главное, человек тебя просит выслушать, ты слушаешь, время тратишь, а сам понимаешь, что он назавтра не вспомнит ничего!

Никогда не поздно. Но решать – тебе.

Спишем это на гнусность характера.

Дружба не любовь, любовь не дружба.

– А раньше он ничего не мог сделать? До проверки?

– Вопрос хороший

Он мой ровесник примерно, чуть постарше, а характер слишком, как я понимаю, если Полушкину верить, типа принципиальный. Или говнистый, что иногда одно и то же.

Нет высшего, сиди в майорах до старости. Хотя, майоры – самые ценные в армии люди, это я не себя хвалю, а говорю объективно. Как бригадиры на стройке. Бригадир хороший – бригада работает. Плохой – бригада дрянь.

А ты бы рассказ сочинил. Я даже название придумал – «Майорская карма»!

Когда человек на своем месте, с какой стати ему быть плохим, злым, вредным?

– Я ведь раньше с такими людьми почти не встречался, – говорил отец. – В армии совсем другие, то есть не так, чтобы уж совсем, но другие. Были разные соседи, по делу пересекался, но чтобы вот так, в своей обстановке – или как сказать?

– В естественной среде обитания.

Ну, не очень хорошо у человека с механической памятью, зато с добродушием все в порядке.

Две разные женщины живут в разных местах и очень по-разному, а любимое словечко – одно. Не так уж, значит, разделены мы расстояниями, границами, нашими воспитаниями, образованиями, имущественными положениями и прочими вещами. Многое остается одинаковым. Правда, чаще это касается мелочей. Если копнуть глубже, то лучше не копать, как говорит Коля, не выносящий рассуждений о политике, экономике и общественных проблемах – они портят ему настроение.

Но я же в себе, я об этом не кричу, а в себе могу хоть рыдать, мое право и мое дело.