Правда в том, что любой выбор несет с собой определенную степень сожаления и даже горя. Нам говорят, что мы должны посвятить себя и хранить верность одному-единственному человеку. Точно так же мы ждем ответной преданности от того, с кем решили строить свою жизнь. Но, если быть честными с самими собой, все мы раздираемы противоречиями… особенно когда речь заходит о делах интимных.
Ребекка очень начитанная. Очень хорошо информированная. Очень культурная. Но в то же время непреклонная в своем желании подчинить жизнь собственному сценарию, а потому немного навязчивая, когда траектория событий не соответствовала ее генеральному плану
когда у тебя реалистичный взгляд на природу всего… ну разве это не отправная точка для меланхолии? Тем, кому она неведома, не понять, что это вовсе не недуг, связанный с унынием, упадком духа, страданием, угнетенностью (заглянем в тезаурус). И это не выбор. Скорее, состояние души, где-то между ощущением и склонностью… и основанное на вере: прими безнадежность и не думай, что существует некий Святой Грааль счастья, который ты найдешь в конце темного туннеля. Все это путаница. И нужно барахтаться в этой путанице. Но не ждите, что я буду делать это с улыбкой.
секрет, которым делятся, уже не является секретом».
Мы жаждем получить то, что нам недоступно… и одновременно задаемся вопросом, не слишком ли прогадали с тем, что имеем и что приносит нам так много из того, чего мы всегда хотели.
они все еще близки как пара или просто притерлись друг к другу и тянут лямку совместного существования.
почему мы всегда хотим того, чего у нас, черт возьми, нет? А потом, когда получаем то, чего хотели, тотчас становимся недовольными тем, за чем так долго гнались?
Именно поэтому жизнь – не что иное, как фарс… и все же совершенно потрясающий. Потому что единственный, другого никогда не будет.
Любовь может ввести в состояние воображаемого транса, ошеломляя богатым разнообразием возможностей. Любовь может оборвать такие мечты самым безжалостным образом, швыряя вас о лобовое стекло, за которым скрывается панорама надежды, известная как будущее.
Что подводит меня к более важному вопросу: почему мы всегда хотим того, чего у нас, черт возьми, нет? А потом, когда получаем то, чего хотели, тотчас становимся недовольными тем, за чем так долго гнались?