Особенно важным для создания этого культа было политическое противостояние в вооруженных силах. Репрезентации Керенского, его образы и жесты, конфликты вокруг военного министра, связанные с подготовкой и осуществлением наступления, способствовали повышению политической образованности и сплочению членов войсковых комитетов разного уровня, авторитет которых он желал укрепить. Появление культа Керенского и формирование многочисленного «комитетского класса», сыгравшего огромную роль в судьбах страны, были неразрывно связаны друг с другом. Это создавало принципиально новую политическую ситуацию в стране.
Культ Керенского прежде всего был следствием политических конфликтов разного уровня и разного характера, в том числе и конфликтов на микроуровне.
Образ «героя» был необычайно важен для становления харизмы Керенского
В результате Керенский существенно повысил свой авторитет (хотя и это выступление не улучшило его отношений с лидерами умеренных социалистов), выход из кризиса был найден при активном участии популярного министра и на условиях, особенно выгодных именно ему. Эта речь укрепила и его статус вождя: оратор использовал распространенное в те дни чувство тревоги для пробуждения новой волны энтузиазма, обосновав свой статус образцового гражданина, «великого гражданина», предводителя и вдохновителя «свободных граждан», противостоящих «взбунтовавшимся рабам».
Создание коалиционного Временного правительства в мае существенно укрепило влияние Керенского: он не только занял важный пост военного и морского министра, но и увеличил свою популярность.
Этот образ стал важным инструментом пропагандистской подготовки Июньского наступления российской армии, и различные сторонники наступления внесли свой вклад в разработку нового образа и его распространение.
Это не значит, что культ Керенского в 1917 году можно сопоставить как социально-политический институт с установившимися позднее культами Ленина, Троцкого и тем более Сталина. Но важнейшие культурные формы прославления «вождя народа» и использования его авторитета были выработаны уже в марте — июне 1917 года, а впоследствии востребовались при создании других революционных культов, в том числе и культов советских вождей и даже белых лидеров
Авторитарность, по мнению Богданова, развивалась и в других партиях, что проявлялось в прославлении вождей. Особенно автор выделял культ Г. В. Плеханова, создававшийся сторонниками «отца русского марксизма», подчеркивал он и склонность народников создавать культы своих вождей, которую объяснял влиянием укорененных традиций крестьянства, испытавшего «многовековое авторитарное воспитание».
Популярность министра, которой способствовали различные политические силы и коммерческие структуры, была одной из предпосылок его сакрализации. В свою очередь, сакрализация Керенского, трактуемая по-разному, начала регулировать прославление Керенского, в том числе отвергая некоторые формы подобного прославления — статус «гения», «символа», «солнца» не предполагал даже намека на снижение образа вождя: великий вождь не должен был становиться персонажем «легкого жанра». Такая появлявшаяся по инициативе граждан новой России цензура, напоминавшая о практиках монархии, свидетельствовала о появлении настоящего культа Керенского.
Статус важного политического символа признавали за Керенским и другие критики его курса. Буквально в то же время, 20 августа, З. Г. Френкель заявил на заседании ЦК конституционно-демократической партии: «Если на слишком близком расстоянии Керенский кажется ничтожным, то за пределами тесного круга он является символом государственной власти, и это надо учитывать, не переоценивая личных впечатлений»
Образ «солнца русской революции» вошел в употребление вскоре после свержения монархии. Уже в марте было опубликовано письмо группы трудящихся женщин Твери