В приложении удобнее
Цитаты из книги автора Человек в футляре
чтобы оправдать эту свою робость, свое отвращение к настоящему, он всегда хвалил прошлое
А разве то, что мы живем в городе в духоте, в тесноте, пишем ненужные бумаги, играем в винт – разве это не футляр? А то, что мы проводим всю жизнь среди бездельников, сутяг, глупых, праздных женщин, говорим и слушаем разный вздор – разве это не футляр?
– Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
– Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшелышк или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете не мало.
В любовных делах, а особенно в женитьбе, внушение играет большую роль.
– То-то вот оно и есть, – повторил Иван Иваныч. – А разве то, что мы живем в городе в духоте, в тесноте, пишем ненужные бумаги, играем в винт – разве это не футляр? А то, что мы проводим всю жизнь среди бездельников, сутяг, глупых, праздных женщин, говорим и слушаем разный вздор – разве это не футляр?
точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Да, он достиг своего идеала! И как бы в честь его во время похорон была пасмурная, дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами
словом, не девица, а мармелад,
разве то, что мы живем в городе в духоте, в тесноте, пишем ненужные бумаги, играем в винт – разве это не футляр? А то, что мы проводим всю жизнь среди бездельников, сутяг, глупых, праздных женщин, говорим и слушаем разный вздор – разве это не футляр?
Я заметил, что хохлушки только плачут или хохочут, среднего же настроения у них не бывает.
Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшелышк или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете не мало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, – кто знает?
— Видеть и слышать, как лгут, — проговорил Иван Иваныч, поворачиваясь на другой бок, — и тебя же называют дураком за то, что ты терпишь эту ложь; сносить обиды, унижения, не сметь открыто заявить, что ты на стороне честных, свободных людей, и самому лгать, улыбаться, и всё это из-за куска хлеба, из-за теплого угла, из-за какого-нибудь чинишка, которому грош цена, — нет, больше жить так невозможно!
, свобода, свобода! Даже намек, даже слабая надежда на ее возможность дает душе крылья, не правда ли?
глитай абож паук
«Глитай, абож Павук» (в переводе «Мироед, или Паук». - В. Ш.) - пьеса М. Кропивницкого (1883), в которой пожилой ростовщик Бычок, прозванный «глитаем», т. е. «пауком», обманом и дорогими подарками склоняет к замужеству Олену, влюбленную в уехавшего на заработки парубка Андрея. Пьеса, как видно из письма Чехова к О. Р Васильевой, была ему знакома. Ее заглавие и содержание позволяют увидеть еще один подтекст в рассказе «Человек в футляре»
Мироед в изначальном смысле тот, кто живет за чужой счет, то есть за счет мира или окружающих людей, населения. Другими словами, это тунеядец, трутень, дармоед, эксплуататор
па́рубок – укр. юноша, парень
Юноша, парень (об украинце). ПА́РУБОК и (редк.) паробок, парубка, муж. В рассказах из украинской жизни - парень. «Утомленные дневными трудами и заботами парубки и девушки шумно собирались в кружок.» Гоголь
А разве то, что мы живем в городе в духоте, в тесноте, пишем ненужные бумаги, играем в винт – разве это не футляр? А то, что мы проводим всю жизнь среди бездельников, сутяг, глупых, праздных женщин, говорим и слушаем разный вздор – разве это не футляр?
чтобы оправдать эту свою робость, свое отвращение к настоящему, он всегда хвалил прошлое
Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге, и, быть может, для того, чтобы оправдать эту свою робость, свое отвращение к настоящему, он всегда хвалил прошлое и то, чего никогда не было; и древние языки, которые он преподавал, были для него, в сущности, те же калоши и зонтик, куда он прятался от действительной жизни.
А разве то, что мы живем в городе в духоте, в тесноте, пишем ненужные бумаги, играем в винт – разве это не футляр?
выйдешь за кого угодно, даже за учителя греческого
А разве то, что мы живем в городе в духоте, в тесноте, пишем ненужные бумаги, играем в винт – разве это не футляр?