Цитаты из книги автора Борис Васильев А зори здесь тихие

На всю жизнь запомнить, что убивает не только пуля, не только клинок или осколок — убивает дурное­ слово и скверное дело, убивает равнодушие и казенщи­на, убивает трусость и подлость. Запомните это, ребя­та, на всю жизнь запомните

Слезы текли по грязному, небритому лицу, он трясся в ознобе, и смеялся сквозь эти слезы, и кричал:­
— Что, взяли?.. Взяли, да?.. Пять девчат, пять дево­чек было всего, всего пятеро!.. А не прошли вы, никуда не прошли и сдохнете здесь, все сдохнете!.. Лично каждого убью, лично, даже если начальство помилует! А там пусть судят меня! Пусть судят!..

Смел только тот, у кого правда. А у кого нет правды, тот просто нахален,

А зори-то здесь тихие-тихие, только сегодня разглядел...»

Если хочешь знать, самое большое счастье — чувствовать, что тебя любят. Не знать, а чувствовать

Человек в опасности либо совсем ничего не сооб­ражает, либо сразу за двоих.

Смел только тот, у кого правда. А у кого нет правды, тот просто нахален, вот и все.

Одно знал Васков в этом бою: не отступать. Не отдавать немцу ни клочка на этом берегу. Как ни тяжело, как ни безнадежно — держать. Держать эту позицию, а то сомнут — и все тогда. И такое чувство у него было, словно именно за его спиной вся Россия сошлась, словно именно он, Федот Евграфыч Васков, был сейчас ее последним сыном и защитником. И не было во всем мире больше никого: лишь он, враг да Россия

Война — это ведь не просто кто кого перестреляет. Война — это кто кого передумает.

Нету мамы. Война есть, немцы есть, я есть, старшина Васков. А мамы нету. Мамы у тех будут, кто войну переживет. Ясно говорю?

— Знаете, товарищ старшина, есть вопросы, на которые женщина отвечать не обязана, — опять сказала Кирьянова.
— Нету здесь женщин! — крикнул комендант и даже слегка пристукнул ладонью по столу. — Нету! Есть бойцы, и есть командиры, понятно? Война идет, и покуда она не кончится, все в среднем роде ходить будем…
— То-то у вас до сих пор постелька распахнута, товарищ старшина среднего рода…

«Ночь пришла, и тьма границу скрыла, но ее никто не перейдет, и врагу мы не позволим рыло сунуть в наш советский огород…»

— Просто я пропадушка.
— Кто ты?
— Пропадушка. Пропащий человек женского рода. Неужели непонятно?
— Болтушка, — улыбнулась Искра. — Разве можно с тобой серьезно разговаривать?

Древние говорили: «Мементо мори». Помни о смерти. То есть не бездельничай, успей сделать все, что в твоих силах, ибо величина скорби при расставании с тобой и есть истинная мера твоей жизни...

в жизни есть две святые обязанности, о которых нужно думать: для женщины — научиться любить, а для мужчины — служить своему делу

Если любишь и головы не теряешь, значит не любишь и любовь потеряешь. Вот что я открыла.

— Нету здесь женщин! — крикнул комендант и да­же слегка пристукнул ладонью по столу. — Нету! Есть бойцы и есть командиры, понятно? Война идет, и, покуда она не кончится, все в среднем роде ходить будем...

— Здесь у меня болит, — он ткнул в грудь, — здесь свербит, Рита. Так свербит!.. Положил ведь я вас, всех пятерых положил, а за что? За десяток фрицев?

Война — это ведь не просто кто кого перестреля­ет. Война — это кто кого передумает.

Внутри звенит, в тебе самом, и звона этого последнего ты уж никогда не забудешь.