Цитаты из книги автора Шан ХьюзПерл

Если ты мать, то всегда будешь во всем виновата. Теперь и я это знаю. Слишком долго рожала, слишком быстро родила, недокормила, перекормила, носила на руках, не носила, подталкивала вперед, придерживала, перелюбила, недолюбила — тебя все равно будут обвинять просто потому, что это твои дети. Ты их рожаешь, нагружая собственным сомнительным генетическим багажом, и отправляешь в мир разбираться с персональным набором часовых бомб

Меня миллион лет не называли ни милой, ни славной, ни хорошей. Наверное, последней это делала мама — целую жизнь, целую вечность, целую вселенную тому назад. Наверное, такие слова говорят только мамы. А может, эти женщины увидели во мне то, о чем все давно позабыли. Может, дело в том, что они были просто матерями и бабушками, а я для них была просто девочка. Проще некуда.

Стыд — это липкая черная жижа, забивающая трубы под раковиной. Ты сливаешь грязь — а стыд выталкивает ее обратно на всеобщее обозрение, размазывая по всей раковине. И ничего не сделать. И вода не будет утекать в канализацию, пока не вычистишь все до последнего уголка. А я хочу чистую воду. Такую прозрачную, чтоб было видно дно.

Итак, — сказала она, со щелчком захлопывая сумку, — как я понимаю, ты недавно потеряла мать. Правильно?» Кажется, я тогда впервые столкнулась с такой формулировкой. Я нелепо, легкомысленно потеряла собственную маму. Не смогла удержать, и она выскользнула. Я играла с ней в саду и не помню, где оставила. На секундочку о ней забыла, а когда вспомнила, было уже поздно.
Стало ясно, почему полицейские задавали мне столько вопросов. Где я была, что делала, в котором часу? Именно эти вопросы задают тому, кто потерял какую-то вещь

ребенок складывает древнее прошлое по косточкам — из средне

Он был настоящим рыцарем, только вот, к сожалению, в доме престарелых спрятали его доспехи. Ну или бросили их ржаветь в саду. Потому ему теперь приходилось быть моим храбрым рыцарем в пижаме.

нам с ней было отведено мало времени, и потому я рада, что мы провели его вместе

Становится тяжело помнить хорошее. А ведь никто не заслуживает быть судимым только за те пять минут жизни, в которые проявил себя хуже всего, — пусть даже это оказались последние пять минут.

Для женщин нашей семьи типично горе. Передаем из поколения в поколение, как иммунитет при грудном вскармливании. Как песню.

Я сказала — нет. Только горе. Для женщин нашей семьи типично горе. Передаем из поколения в поколение, как иммунитет при грудном вскармливании. Как песню

Оказалось, что в библиотеке можно отлично спрятаться, отгородившись от окружающих стеной из самых здоровенных книг.

Хорошие идеи не приходят в голову, когда тебе плохо.

«Преуменьшать». Это проще, чем отрицать. Отрицание предполагает способность игнорировать исходные данные. Преуменьшение же предполагает, что ты все видишь, все слышишь, просто делаешь менее значимым.

Деревенский быт — сплошь преуменьшение. Мы так живем. Если кто-то совершает преступление, мы такие: «Ой, ну это же наш Джонси, он не хотел».

Вот такая, одинокая, сама по себе — смогла бы я устоять перед добрым мужчиной, у которого возникла бы нежность ко мне? Сомневаюсь.

Хорошие идеи не приходят в голову, когда тебе плохо.

Похоже, мы думали, что наши сердца и без того разбиты вдребезги. Что больнее уже не будет.

Мэтью сказал, что у него теперь птичий скелет. Рак разъел его, превратив в скопление воздушных полостей, лимонад с пузырьками, пестрый оттиск пустых, пещеристых косточек, которые вот-вот улетят к своему создателю

Когда дед Мэтью совсем состарился, Эдвард возил меня к нему в дом престарелых, где дед постепенно уменьшался, уменьшался, пока вовсе не испарился. Улетел. Его плечи подались вперед, руки скрючились, как крылышки, на покрывале, а пальцы превратились в тонкие бурые перышки, подвернутые к ладони

Однажды утром ты обнаруживаешь, что волосы выпадают, а те, что отрастают заново — другого цвета. Внезапно твой отец, который еще вчера не имел определенного возраста, превращается в пожилого человека. Раньше он назывался «папа», а теперь в доме постоянно толкутся какие-то люди и называют его Эдвардом, и ты тоже начинаешь так делать. Ты никогда не думала, что однажды папа умрет, но теперь приходится и это держать в голове. Так что сущее вполне себе исчезает в никуда. Особенно самое существенное.