скоро забывают прошлое быль скоро претворяют в легенду
Князь, вельможа, только перед самой кончиной примирился с богом и людьми.
она сладко плачет, стоя на коленях опершись одной рукой, в перчатке, на тонкий зонтик, а другой – голубой, прозрачной, в кольцах – прижимая к глазам батистовый платочек.
она знает, что сейчас навернутся на глаза ее слезы. «Юрод, неряшен миру он казался», – читает она на гробовой плите
Но дама плачет. Она заранее поднимает вуаль, опускаясь на колени перед могилой Ивана Рябинина,
возглашая вечную память князю и рабу его, священник.
церковной ограды с поклонами встречает их полный священник в черной ризе и дьячок с кадилом
станции Грешное каждый год, осенью, сходит с экспресса и направляется к церкви, сопровождаемая начальником станции, некрасивая, худая дама в трауре, с красивым тонконогим корнетом
стал Иван Рябинин Иоанном Рыдальцем, и видится он селу Грешному, точно в церкви написанный – полунагой и дикий, как святой, как пророк.
когда ему, больному и иссохшему, доложили о кончине Ивана, умершего в поле, в дождливую осень, твердо сказал – «Схороните же сего безумца возле церкви, а меня, вельможу-князя, положите рядом с ним, с моим холопом»
