Мы выслушали про «Титаник» повторно, причём в этот раз краеведческая Калерия добавила, что верёвки из Холмов сыграли значительную роль и в мировой культуре, – в частности, известный исследователь истории родного края подполковник Брылин уверял, что сам Есенин воспользовался качеством местного продукта, которое, как всегда, оказалось на высоте.
– Это лишь кажется, что зло ярко и интересно, – ответил отец. – Таким его часто изображают те, кто поддался его растлению. Но это не так. Зло скучно, обыденно и бесцветно. Оно глупо, и жадно, и примитивно, и не может быть по-другому.
– Ты не понимаешь, Марс, – хмыкнул Валерик. – Ты ничего не понимаешь, а вроде умный с виду. Все такие умные считают дурачками остальных, а на самом деле сами главные дураки и есть.
Я на Столетова оглянулся. У метателя топора и лучшего дровосека области дрожали губы.
– Это вдохновляет. А пенсионер построил голема…
Светка лежала на спине, засунув руки в карманы, со вполне умиротворённым выражением на лице.
– Немного не туда свернули… – хмыкнула Светка. – Это лучшее объяснение всех наших бедствий. И традиционное. Немного не туда, и с каждым днём всё не тудей и не тудей…
Через эту реку уже давно не перебраться. Автобус, который довёз нас обратно до Холмов… Он ждал возле понтонного моста, и, после того, как мы заглохли на полдороге, этот автобус двинулся нам навстречу. И никакой он не междугородний.
Однако это очень удобно. Мы чужие – никто нас не знает, никто не хватится. В документах нас нет, отец в больнице… И вообще не ясно, жив или нет.
В конце улицы показалась Юлия Владимировна. Тоже дело – куда бы мы ни направились, везде или Юлия Владимировна, или ее сынок Валерик. Отсюда не убежать.