Следопытство в этом виде охоты играет важную роль потому, что оно дает возможность предсказывать поведение животных. Это под силу даже новичкам, как видно на примере семьи Лыковых, в 1936 г. бежавшей от религиозных преследований в тайгу
Это вполне может служить объяснением, почему у маленьких животных вроде кроликов, которых легко можно разорвать
Живучий миф, что неандертальские технологии застряли в этаком когнитивном болоте, столкнувшись с препятствием в виде умов, неспособных к инновациям, является ложью. Неандертальцы не были ни наивными, ни закоснелыми. Легко подстраиваясь под разные ритмы, они исполняли с камнем динамичный танец, в котором внешние факторы сочетались с идеями, решениями, ошибками. Безусловно, были какие-то элементарные ограничения — то, чему способствовала или препятствовала геология, — но благодаря техническому мастерству и невероятной сосредоточенности на цели был возможен и творческий подход. Неандертальцы всегда обращали внимание на сырье, с которым им приходилось иметь дело: выбирали наиболее подходящую породу, играли с новыми способами фрагментации, по мере необходимости изменяли концепции и навыки.
Некоторые неандертальские технологии изготовления каменных орудий, демонстрирующие различные подходы к расщеплению, и соответствующие
По объекту обработки, например гальке, наносится удар чем-то более твердым. Такой объект называется нуклеусом. Отколотые части — отщепы; практический результат зависит от мастерства, геологии конкретного камня и законов физики.
В результате выжили лишь несколько сотен из тысяч животных, а вместе с неандертальцем в темноте башни остался дожидаться Красной армии удивительный плейстоценовый арьергард: львы, гиены, слон и гиппопотам. Советские трофейные бригады опустошили город и вывезли почти 2 млн предметов, находившихся в зенитных башнях и других местах по всей Германии. В какой-то момент череп Ле Мустье 1 погрузили на поезд и вместе с полотнами старых мастеров и золотом Трои отправили в Москву.
Спустя более чем десятилетие он вернулся в Берлин из-за «железного занавеса». Российское турне спасло его, однако остальным костям скелета Ле Мустье 1 повезло гораздо меньше. Незадолго до окончания войны более 2000 самолетов союзников бомбили Берлин, разрушив музей, в котором, как ни удивительно, все еще экспонировался скелет. Судя по всему, обезглавленное тело было погребено под рухнувшими стенами в адском огне. Во второй раз оно было захоронено, затеряно в руинах среди оплавившихся артефактов, и лишь через 10 лет его осторожно извлекли на свет из-под обломков.
Огромные леса в течение 25 млн лет кишели обезьянами, из которых уже выделилась линия, ведущая к человекообразным. Первые представители этих бесхвостых приматов из рода Proconsul спустились с деревьев на землю в восточной Африке. Затем, когда образовалась Большая рифтовая долина и началось глобальное похолодание, человекообразные прибегли к масштабной диверсификации и рассредоточению. Ловкие пальцы дриопитеков и других приматов — в период 15–10 млн лет назад число видов выросло не менее чем до 100 — с одинаковым проворством отыскивали пищу во влажных лесах и открывали новые земли.
С этого момента появляются все более подробные антропологические и генетические данные, свидетельствующие о том, когда и в каком месте наши собратья — высшие приматы — выбрали собственный путь развития. Орангутаны в Азии делили джунгли с огромными гигантопитеками, ревом и битьем кулаками в грудь сотрясавшими туманные окрестности на заре [1]. В Африке же примерно 10 млн лет назад выделились гориллы, затем шимпанзе и приблизительно тогда же — первые существа, передвигающиеся на двух ногах. Не все они были гомининами, то есть непосредственными родственниками неандертальцев и нас, сапиенсов, но важный рубеж был пройден.
В редких костях гоминин, живших 7–3 млн лет назад, мы наблюдаем черты так называемой мозаичной эволюции, в которой зачастую обескураживающим образом сочетаются архаичные и прогрессивные анатомические признаки [2]. Вот плосколицый
Между тем существовал другой неандертальский мир, выходящий за рамки устойчивых стереотипов о зябнущих фигурах в обледенелых шкурах, едва дождавшихся появления Homo sapiens, чтобы сразу после этого отдать концы.
Неандертальские черепа прекрасны
мы хотим чувствовать себя особенными: большинство историй, которые мы рассказывали о неандертальцах, это нарциссическое самоубеждение в том, что мы «победили», поскольку были этого достойны благодаря нашей исключительности.
Между тем неандертальцы никогда не играли роли промежуточной остановки на пути к «настоящему человеку». Они были развитыми людьми, только другого типа.