листок бумаги.
Каннингем вернул
ца, мгновенно скользнули к его шее, схватили и начали душить.
Парнишка нисколько
если рядом мучается живое существо, ему нужно помочь, ведь в эту минуту ты сильнее, чем оно. Страдающий не может принять такое решение, он слаб, он измотан, он плохо понимает. Но ты, если у тебя есть сердце, должен набраться храбрости и сделать это.
Никому я там уже не нужна. И моя забота никому не нужна. Я всё себе придумала. Всю жизнь себе придумываю…
длительная поездка в чужую страну рано или поздно обнажает те наши качества, что мы пытаемся скрыть от других? Как будто мы вдруг, сами того не желая, становимся прозрачными для всех и наша суть выходит наружу.
Увы, богатое воображение – ещё не признак острого ума.
Но я никогда не ищу логику в своих порывах – так можно и с ума сойти. Я придерживаюсь этого правила и в отношении других.
Вы даже не представляете себе, каково это – хотеть иметь личную жизнь, чтобы она была только вашей и ничьей больше, и не иметь такой возможности, потому что ваш самый близкий человек – ваша мама, – человек, которого вы так любите, так подло поступает с вами, не видя, искренне не понимая, что ранит вас!
Она отвернулась. Когда разговор строился не по её плану, миссис Робинсон его завершала.
– Вы путешествуете одна?
– О нет! Боюсь, сама бы я уже давно потерялась где-нибудь ещё по дороге, выпала за борт или ещё что! – взволнованно защебетала Эмили. –