***
Жили индейцы и горя не знали…
Весёлые тыквы в полях возлежали…
Но к ним вдруг приплыл отвратительный сброд
Сектант длинношеий, монах-идиот
(А вам бы бы ружья, или пулемёт
И их отразил бы индейский народ)
Но к вам подселился уродливый сброд
Похабные люди, преступный народ
И вы благородные, с кровью оленей
Под этою массою пали давлений
Разброс технологий. Ружья с хрупким луком
А то бы вы дали бы всем этим сукам…
***
Он с интересом следил за своим
умиранием.
Такой он был человек.
Влетел в Абхазию через 27 лет.
Надо же было кем-нибудь стать…
Плюнь, и каким умрёшь, таким и умрёшь!
Я только не хочу, чтобы меня выставили в гробу для невёжд
Именно, именно, именно так.
Не хочу, чтобы на меня глазел каждый мудак
А я не смогу вдруг встать
И в морду дать…
Больше не стану путешествовать по Европе
Африка, Монголия — вот мои страны
Где туши слоновьи стоят поутру в гелиотропе
На обрыве, где их ожидают капканы…
Меня удивили быки с тореадорами
И те, и другие выглядели кровавыми помидорами
братья
Пахнущие морем и землёй
Год кончается
Я весь его проболел
Год мне не улыбается
Он был чёрен, не был бел…
Мы щемяще временны. Далее нельзя
Пускай титулуется «президент».
Но мы-то его распознали.
Он — самый простой и вонючий мент
Которые нас угнетали…
Вообще-то я большой и строгий
Но вы меня поймите, Боги!
Мне в это время нелегко
Пить лишь бульон и молоко…