Цитаты из книги автора Арчибальд Кронин Песенка в шесть пенсов и карман пшеницы

Орел — я выиграл, решка — ты проиграл. Я даю тебе преимущество. Загадывай.

Научись твердо стоять на ногах и не позволяй помыкать тобой, иначе будешь у них под каблуком всю оставшуюся жизнь.

Глубокомысленное наблюдение Конфуция, что гости, как рыба, начинают вонять на четвертый день, стало подтверждаться

«беззащитный беглец, оскорбленный словами, что стоит, изнуренный своими путями, полумертвый юнец над золой прошлых лет».

Я бежал от Него и ночами, и днями;
Я бежал от Него под аркадами лет;
Я бежал от Него, обливаясь слезами,
В лабиринте теней пробиваясь на свет.
Я скрывался как мог, но в ответ слышал хохот,
За спиной раздавался шагов Его грохот.
И в борьбе бесполезной
Обрывался я в бездны,
Как титан, что сразиться дерзнул с Небесами.
И звучало вослед,
Что спасения нет, –
И не помню ни ночи, ни дня,
Чтобы грозно, моими путями,
Он за мной не шагал со словами:
«Все тебя предадут, коль ты предал Меня».

инспектора в системе общественного здравоохранения

— А знаете ли вы вот что, мисс Гревилль? — начинал я, с удовольствием отведав первую ложку красного супа, который, по-видимому, назывался борщом.

мы, католики церкви Святого Иуды, во многом согласны с вами, представителями Римско-католической церкви, хотя, естественно, на наше духовенство безбрачие не распространяется.

— Я хотел бы увидеть какое-нибудь чудо, дядя, — задумчиво сказал я.

— Они происходят каждый день, если мы только поищем их.

Фартинг — четверть пенса.

Но когда ты чуть ли не стоял в очереди за пособием по безработице и когда тебя пинали семь лет подряд, то твое представление об этике становится несколько смазанным.

Откопать меня ради «старых добрых времен», заранее поблагодарить, заверить, что старые добрые Небеса благословят меня.

И все же как я могу отделаться от Энниса. Подпортить свою репутацию. Мне придется как-то помочь, — в конце концов, это ведь ненадолго. Я подумал, что должен справиться с этим, но, как всегда, я займусь этим спокойно, с холодной головой и трезвым умом.

Итак, несмотря на доброжелательность, которую я там встретил, общее впечатление от школы Святой Марии было гнетущим. В результате мною овладело чувство социальной неполноценности — это была своего рода духовная рана, порожденная моей религией. Когда я сделал попытку объясниться на сей предмет с мамой, у которой были другие, более серьезные заботы, она попыталась утешить меня:
— Это тебе на пользу, дорогой, и это ненадолго. Ты пока должен просто принять, как оно есть.
Моим самым большим крестом был недостаток общения. Я использую данное выражение, так как в то время изучал высказывания Святых Отцов. Каким бы ни было их моральное превосходство, мама не могла переступить через себя, чтобы позволить мне дружбу с мальчиками, которые, как сказал отец, ходят с голым задом. И поэтому, чувствуя, что я ни рыба ни мясо, я был обречен проводить свободное время в скуке и одиночестве.

миссис Тобин отказалась от моего притворного предложения помочь ей вымыть посуду

Бернард с самыми лучшими намерениями и со слезами на глазах обещал нам золотые горы и полностью забыл о нас на следующий же день.

Ты, кажется, неплохой мальчик! Никогда не будь дураком.

– Да, я был у него. Доктор Макмиллан. Очень достойная личность. Похоже, ты была права, Грейс. По-видимому, одно из моих легких слегка поражено.

– Поражено? Но чем?

– Ну… в общем… – Отец не хотел этого говорить, но был вынужден. – Немного туберкулезом.

– О Кон… это серьезно?

– Только не волнуйся. В конце концов, тут ничего необычного. Простой недуг. Он у многих людей. И они справляются с ним.

Молодая луна, бледная, как ломтик эмменталя, уже скользила в нескудеющем свете над хребтом, а издалека внезапно зазвучал альпийский рог. Это пастух сидит у своей одинокой хижины на верхних пастбищах с нелепой шестифутовой деревянной трубой, которая, как и шотландская волынка, своим звуком невыносима для барабанных перепонок, но ее голос, плывущий с холмов, полон магии. Вот опять он возник, вибрируя в неподвижном воздухе. Он берет тебя за живое своей глубокой протяжной печалью, теряясь вдалеке, заглушаемый вершинами. Он порывает с тобой, и внезапно ты тоже потерян. Ты погружаешься в себя, и есть шанс, что какая-то тайная мука выпростается из твоего подсознания.

Я улыбнулся, решив пойти ва-банк. Была не была...

— Aber, mein Herr, Ich können das Deutsch gut sprechen [137].

Это их нокаутировало — никто из них не знал ни слова по-немецки. И прежде чем они очухались, я одарил их еще парочкой более непринужденных, хотя и не особо подходящих к случаю шедевров из моей маленькой зеленой книжицы, произнеся их скороговоркой:

— Entschuldigen Sie, mein Herr, können Siе mir zeigen wo der nachste Abort ist? (Извините, сэр, не можете ли вы показать-мне-где-ближайший-туалет?)

— Zimmermädchen, ich glaube unter meinem Bett ist einе Maus. (Горничная, мне-кажется-что-под-моей-кроватью-мышь.)