Елена Зубкова,Вольфганг Айхведе,Коринна Кур-Королев,Ульрике Шмигельт-Ритиг Грабеж и спасение: Российские музеи в годы Второй мировой войны

Учитывая сомнительную полезность всеобщей эвакуации, командующий 18‐й армией выступил за то, чтобы по железной дороге эвакуировать только трудоспособные семьи [578]. Такая операция и была начата в конце октября. К середине ноября из 9570 жителей Красногвардейска эвакуировали 2775, а из 21 488 жителей района — 16 500 человек [579]. Остальные пытались уклониться от принудительной депортации, прятались в лесах или обеспечивали свою безопасность иными способами [580]. Когда 26 января 1944 года советские войска освободили город, они застали в нем около 2500 жителей [581].

После поражения вермахта под Сталинградом в начале 1943 года (если не раньше) стало ясно, что чрезмерно растянутый фронт удержать не удастся. Советское летнее наступление вынудило группу армий «Центр» в июне начать отступление, так что южный фланг группы армий «Север» в районе Полоцка (между Псковом и Минском) остался без прикрытия. Чтобы остановить дальнейшее продвижение советских войск, Гитлер в августе распорядился создать линию укреплений от Балтийского до Черного моря — так называемую линию «Пантера», или «Восточный вал». Для группы армий «Север» это означало, что она должна будет отступить на запад, районы же к востоку от будущей оборонительной линии, где все еще проживало 900 000 человек, предписывалось опустошать и все уничтожать, чтобы не оставить наступающей Красной армии никаких ресурсов. Приказывалось также вывозить по возможности все товары и продукты питания, а все гражданское население как потенциальную рабочую силу уводить с собой [574]. Об этом плане свидетельствуют каракули, оставленные двумя немецкими солдатами на стене Гатчинского дворца 28 октября 1943 года: «Здесь мы были, больше сюда не придем, а Иван придет — ничего не найдет» [575].

после освобождения города в 1944 году, по оценкам Чрезвычайной государственной комиссии, во время оккупации от истощения погибло 35 000 человек [565].

Эта цифра включала в себя многих интернированных, особенно на первом этапе оккупации, когда мужское население в возрасте от 15 до примерно 55 лет было зарегистрировано и содержалось в лагерях. Лагеря в городе и в окрестностях, которые должны были служить только пересыльными лагерями, в первые месяцы оказались переполненными: в лагерь для военнопленных были доставлены десятки тысяч красноармейцев, а также часть мужского населения из мест, расположенных ближе к фронту, чем Красногвардейск, например из Пушкина. Представляется, что не было четкого различия между лагерями для военнопленных и для гражданских лиц, так что последние содержались и в пересыльном лагере Dulag 154, и в его филиалах [566]. Везде возникали проблемы с обеспечением заключенных продовольствием и одеждой, и в конце октября ситуация со снабжением стала критической. Условия содержания в лагерях не соответствовали минимальным требованиям гигиены. До января 1942 года уровень смертности был очень высоким: каждый день около ста человек умирали от истощения, недоедания и таких болезней, как сыпной тиф [567]. Точное число жертв определить невозможно, но оно измерялось, безусловно, несколькими десятками тысяч