Вальтер Беньямин Бодлер

Под конец, видя ничтожный успех своих произведений, Бодлер пустил в продажу и себя самого. Вслед за своими стихами он бросил на прилавок себя, дав тем самым полное личное подтверждение своей мысли о неизбежности проституции для поэта

Очень важно, что «новое» у Бодлера не вносит никакого вклада в дело прогресса. И вообще у Бодлера вряд ли сыщется попытка серьезного занятия представлением о прогрессе. Его ненависть направлена прежде всего против «поклонения прогрессу», как своего рода ереси, как лжеучения, а не обычного заблуждения. Бланки же, в свою очередь, не обнаруживает никакой ненависти по отношению к вере в прогресс; но про себя он обливает его презрением. Из этого отнюдь не следует, что он тем самым проявляет неверность своему политическому кредо. Деятельность профессионального заговорщика, каким был Бланки, как раз предполагает не веру в прогресс, а прежде всего решимость устранить существующую несправедливость – и только. Эта решимость в последний момент уберечь человечество от грозящей катастрофы была определяющим моментом именно для Бланки, больше чем для других революционных политиков того времени. Он всегда отказывался разрабатывать планы относительно того, что будет «потом». Всему этому очень созвучно поведение Бодлера в 1848 году.

В том виде, какой проституция приняла в больших городах, женщина оказывается не только товаром, но и в самом верном смысле товаром массового потребления. На это указывает замена индивидуального облика профессиональным с помощью косметики. Именно этот аспект проститутки был для Бодлера определяющим, и об этом говорит не в последнюю очередь тот факт, что в тех многочисленных случаях, когда он вызывает образ проститутки, фоном никогда не служит бордель, зато часто таким фоном оказывается улица