Вальтер Беньямин Бодлер

[Взгляни на канал,

Где флот задремал:

Туда, как залетная стая,

Свой груз корабли

От края земли

Несут для тебя, дорогая.

(Перевод Д. Мережковского)]
Эта знаменитая строфа раскачивается в убаюкивающем ритме; ее движение захватывает корабли, причалившие в канале. Колебаться между крайностями, получив привилегию, подобающую кораблям, – вот по чему томился Бодлер. Их изображение возникает там, где речь заходит о его глубинном, потаенном и парадоксальном идеале: быть несомым великой стихией, найти в ней успокоение. «Эти прекрасные, большие корабли, как они, незаметно убаюкиваемые <…>, покоятся на мирной воде, эти сильные корабли, выглядящие такими томящимися и такими праздными, – не спрашивают ли они неслышным языком: когда мы отправимся к счастью?»[302]

В кораблях бесшабашность соединяется с готовностью к крайнему напряжению сил. От этого они приобретают потаенное значение. Есть особая ситуация, в которой встреча величия и беспечности происходит и в человеке. Под ее знаком проходила жизнь Бодлера. Он распознал ее и назвал «современность». Предаваясь созерцанию зрелища кораблей на рейде, Бодлер ищет в них сравнение. Силой, богатством мысли, гармоничностью, сложением подобен этим парусным кораблям не кто иной, как герой. Однако его тщетно зовут морские просторы. Он родился под несчастной звездой. Современность оказывается его злым роком. В ней нет места для героя, в ней нечего делать подобным людям. Она ставит его на вечный причал в тихой гавани, она обрекает его на вечное бездействие. В этом своем последнем воплощении герой предстает как денди. Столкнувшись с одним из них, совершенных, благодаря силе и безмятежности, в каждом своем движении, невольно скажешь себе: «Этот прохожий, должно быть, человек состоятельный; но совершенно точно в этом прохожем скрыт Геракл, для которого не нашлось применения»[303].

Примечателен контекст, в котором богема упоминается у Маркса

Можно сказать, что сонет – о роли толпы в существовании не буржуа, а человека как существа эротического. На первый взгляд ее роль может показаться негативной, но это не так. Видение, завораживающее эротически настроенного наблюдателя, в толпе не просто от него уходит – только благодаря этой толпе оно и приходит к нему. Восхищение городского жителя – любовь не столько с первого, сколько с последнего взгляда.