Цитаты из книги автора Терри Пратчетт Поддай пару

Что-то происходит, а я не в курсе что. Не вынуждай меня приходить к собственным умозаключениям. У меня очень богатая фантазия

много умных людей по-умному делали много умных вещей и регулярно перепроверяли их, чтобы все, что нужно, работало безукоризненно.

Нельзя просто взять и все бросить, сэр!

– Господин фон Липвиг, что именно в слове «тиран» тебе непонятно?

какими бы умными они ни были, их трусы, образно выражаясь, уже спущены по самые лодыжки, и голые задницы выставлены на всеобщее обозрение.

которое попросту не передавалось в полной мере словом «брюзгливость».

Я научил тебя всему, что ты знаешь, юный гном, но я не научил тебя всему, что знаю я. У меня есть таланты, которые я тебе не передал

Странная красная змея на руке командора поблескивала, а сам он мурлыкал так вкрадчиво, что любое бабушкино чаепитие в сравнении с этим показалось бы бандитским рейдом

Особенный фурор производил элегантный джентльмен, обслуживающий мужскую уборную в первом классе, который ловко подавал полотенца и объяснял правила пользования стеклянным сливным бачком, в котором плавала золотая рыбка. Рыбке нравились ощущения от смыва, а особое ситечко не позволяло водовороту унести ее.

Хотелось бы понять, сэр… Ради чего все это?

Витинари улыбнулся:

– Ты умеешь хранить секреты, господин фон Липвиг?

– О да, сэр, храню их пачками.

– Вот и чудно. Суть в том, что я тоже. Тебе не обязательно знать ответ на свой вопрос.

– Господин Липвиг, ты о волшебстве говоришь? Я ведь инженер. Мы с волшебством не в ладах.

Неизвестность всегда неизвестна, но проблема в том, что люди, которые полагаются на систему, начинают верить, что все вокруг так или иначе является системой, и тогда в конце концов они становятся бюрократами.

И я видел тебя в деле, в рукопашной ты зверь, похлеще Шнобби, а этот любит кусать врага за коленки.

Мокрицу нравилось, что, рассмешив покупателя, ты всегда мог рассчитывать на его деньги.

Говорил я ей, что занят, куча дел же на железной дороге, но нет, она вознамерилась воспитать из меня приличного человека. А эти премудрости, с какого ножа можно есть, а с какой вилки нельзя? Они же специально путают таких простаков, как я, чтобы мы чувствовали себя не в своей тарелке.

Так они получили свой высокий статус, но, в сущности, граги просто были храбрыми шахтерами… может, и знатоками своего дела, но уж точно не великими политиками и мыслителями. Потому что с куском породы не нужно общаться. С живыми же существами приходится договариваться постоянно.

Хотелось бы понять, сэр… Ради чего все это?

Витинари улыбнулся:

– Ты умеешь хранить секреты, господин фон Липвиг?

– О да, сэр, храню их пачками.

– Вот и чудно. Суть в том, что я тоже. Тебе не обязательно знать ответ на свой вопрос.

сэр, чтобы вам от меня была хоть какая-то польза, я должен оставаться Мокрицем фон Липвигом, сэр, а значит, я обязан дойти до самого края и поставить там свой флаг, сэр, в противном случае жизнь не будет стоить того, чтобы умирать.

давно знаком с этими стражниками, и в какой бы заварушке они ни участвовали, они всегда выступают против численно превосходящего противника, по крайней мере так они говорят, когда рядом нет свидетелей.

Мокриц провел рукой по живому теплому металлу Железной Ласточки. «Она станет чудом нашего века, – думал он. – Я чувствую это! Земля, воздух, огонь и вода. Все стихии. Вот оно, волшебство, – там, где нет волшебников! Неужели я совершил в своей жизни что-то такое, чем заслужил право быть сегодня здесь – в этом месте, в это время?»

Позади них в бараке стояло дрожащее железное чудище, и оно было живое. Оно в самом деле было живое! Эта мысль сразу же прочно засела в голове Мокрица. Он чувствовал его дыхание и слышал голос. Да, жизнь… необычная форма жизни, но все-таки в каком-то роде жизнь. Это была живая вещь, и каждая ее частичка заметно подрагивала и шевелилась, почти танцуя, замерев в нетерпении.