В приложении удобнее
Цитаты из книги автора Хлыновск. Моя повесть. Часть I
От матери я получил стыд к пустому, бездельному времяпрепровождению
Боюсь, не выйдет, пожалуй, у меня для понятия, ну, уж вразумей. Вот что для меня непонятным, боязным кажется... Слово всякое, особенно великое слово, как я его произнесу, так за ним ничего больше и не вижу... Имя-то, вразумей ты, как будто уничтожает существо, к которому приложено бывает... Как заслонкой закрывает оно за собой живую плоть. Либо голова моя слабая, а либо — человеку запрет в слове дан... Да-с...
Сильно и много бороздили детское сердце эти образы — они были для меня школой по восприятиям резко колеблющихся эмоций. Это меня делало нервным, но это же и развивало во мне остроту восприятий и раннюю наблюдательность.
, ты, в рот-те ситного пирога с горохом,
Здесь, любовью человека поощренный, разлагался во всех нюансах солнечный спектр в лепестках, венчиках и в шапочках цветов и вспыхивал пурпуром, синевою и желтым на корпусном сложном, зеленом цвете листвы.
И здесь я получил ощущения цветовых спектров в переливах и перекличках между кровавыми бегониями, нежными левкоями и пестротою анютиных глазок.
Родион Антоныч улучил как-то Анену без мужа, сказал ей:
— Хороший парень муж твой. Простого сердца парень. Ты и сама попроще с ним будь. У вас по трофимовской линии недогляды до человека имеются, а ты начисто вглядывайся... Ядрышко у каждого имеется, и Сергей не без него — так вот не наскакивай на ядро — вот что.
— Хороший парень муж твой. Простого сердца парень. Ты и сама попроще с ним будь. У вас по трофимовской линии недогляды до человека имеются, а ты начисто вглядывайся... Ядрышко у каждого имеется, и Сергей не без него — так вот не наскакивай на ядро — вот что.
Родион Антоныч, младший из братьев бабушки Федосьи, и его сын Руша были из деревни Шиловки (Дыркино тож), находящейся верстах в сорока от Хлыновска по саратовскому большаку.
Один родник, выбивавший в верховье Шиловки, имел хорошую воду, но был такой малосильный, что уткам и тем не хватало вытека, чтоб в жижице носом поцарапать.
Я радовался, не ища и не умея еще искать разъяснений о действии искусства, о действии вещей, не природой, а человеком сделанных. И уже после этих впечатлений я стал замечать узоры на одеждах, на чашках, деревянные украшения на фасадах, цветные рисунки Андрея Кондратыча и тутинские иконы.
существу, драгоценившему воду,
письменный стол с разбросанной по нему дребеденью не был сжит с потребностями и занятиями его обитателя.
С Рапо мы были дружны — впоследствии он явится моей первой моделью при начале моей работы с натуры.
Живая, решительная старуха хотела бы, казалось, перелить в жилы Митеньки свою собственную кровь
о твоей выгоде мне хлопотать расчету нет, а моя выгода требует следующего...
Все возможно. Нет границ осуществления моей мечты.
Небесный свод делается для меня проницаемым, уже ритмуется кровь с полетом земли.
Мысли юношеские о победах. О том, как развернется полная жизнь, когда вдохновенной игрой станет труд и человек человеку понесет
Истязание жен было обычным явлением у нас в городе. Настолько это входило в ночные звуки городка
Истязание жен было обычным явлением у нас в городе. Настолько это входило в ночные звуки городка