В приложении удобнее
Цитаты из книги автора Заколдованная буква и другие Денискины рассказы
тигрёнок. Тоже хорошо бы взять на руки! А он смотрит на тебя ужаснувшимися глазами. Душа в пятки ушла. Боится, дурачок, наверное, думает: вот, мол, мой смертный час пришёл.
А ещё хорошо в зоопарке стоять перед загоном зубробизона и думать про него, что это ожившая гора, на которой высечено
А ещё хорошо в зоопарке стоять перед загоном зубробизона и думать про него, что это ожившая гора, на которой высечено
руки! А он смотрит на тебя ужаснувшимися глазами. Душа в пятки ушла. Боится, дурачок, наверное, думает: вот, мол, мой смертный час пришёл.
А ещё хорошо в зоопарке стоять перед загоном зубробизона и думать про него, что это ожившая гора, на которой высечено лицо задумчивого старика, а ты стоишь перед этой горой и весишь всего-то двадцать пять кило и рост только девяносто восемь сантиметров. И пока мы шли, я всю дорогу думал разные разности про зоологический сад и шёл смирно, не скакал, потому что в руках у меня был транзисторный радиоприёмник, в нём журчала музыка. Я переводил его с одной станции на другую, и настроение у меня было самое
А ещё хорошо в зоопарке стоять перед загоном зубробизона и думать про него, что это ожившая гора, на которой высечено лицо задумчивого старика, а ты стоишь перед этой горой и весишь всего-то двадцать пять кило и рост только девяносто восемь сантиметров. И пока мы шли, я всю дорогу думал разные разности про зоологический сад и шёл смирно, не скакал, потому что в руках у меня был транзисторный радиоприёмник, в нём журчала музыка. Я переводил его с одной станции на другую, и настроение у меня было самое
А ещё хорошо в зоопарке стоять перед загоном зубробизона и думать про него, что это ожившая гора, на которой высечено лицо задумчивого старика, а ты стоишь перед этой горой и весишь всего-то двадцать пять кило и рост только девяносто восемь сантиметров. И пока мы шли, я всю дорогу думал разные разности про зоологический сад и шёл смирно, не скакал, потому что в руках у меня был транзисторный радиоприёмник, в нём журчала музыка.
настоящему швырнул её за окно. Потом он повернулся и сказал моему папе:
– Пожалуйста, повторите ещё разик... «чики-брык»!
Вот тут-то и получилось, что я чуть не помер со смеху.
– Пожалуйста, повторите ещё разик... «чики-брык»!
Вот тут-то и получилось, что я чуть не помер со смеху.
Пожалуйста, повторите ещё разик «чики-брык»!
тебя сейчас отдам вон тому дядьке за мороженое!
Пожалуйста, повторите ещё разок! «Чики-брык»!
– Вуаля!
Я даже не знаю, что это значит.
Я даже не знаю, что это значит.
Нумер смертельного риска! Отрывание живого указательного пальца на глазах у публики! Нервных просят не падать на пол, а выйти из зала. Внимание!
Чёрной магии, Сомнамбулизма и Каталепсии!!!
Здрасте!» Его мама мне не ответила, а сказала его папе:
– Видишь, какой воспитанный, не то что наш...
– Видишь, какой воспитанный, не то что наш...
Я недавно чуть не помер. Со смеху.
КРАСНЫЙ ШАРИК В СИНЕМ НЕБЕ
– Как же это ты догадался оставить целыми картонные мундштуки, а почти весь табак отрезать? Ведь курят-то именно табак, а ты его отрезал! Да что у тебя в голове – песок или опилки?
Я сказал:
«Это у тебя в голове опилки, Тамарище Семипудовое».
Я сказал:
«Это у тебя в голове опилки, Тамарище Семипудовое».
– Ешь! – сказала мама. – Безо всяких разговоров!
Я совсем разозлился и сказал:
– Давай не задавайся! Тут не хуже тебя! Ты, что ли, цирковой?
А он опустил глаза:
– Нет, я мамочкин..
– Давай не задавайся! Тут не хуже тебя! Ты, что ли, цирковой?
А он опустил глаза:
– Нет, я мамочкин..
Давай ешь побыстрее, и махнём с тобой в зоопарк. Давно что-то не были, одичали совсем.
И к нам ещё один парень присоединился, Андрюшка, ему шесть лет. Он хотя немножко рыжеватый, но довольно сообразительный.
я так хохотал, что даже проголодался
Тут мама посмотрела на меня, и глаза у неё стали зелёные, как крыжовник, а уж это верная примета, что мама ужасно рассердилась.