А ведь нет ничего более ужасного, чем одиночество среди людей.
А ведь нет ничего более ужасного, чем одиночество среди людей.
Ты знаешь, как развито любопытство у людей, живущих мелкими, узкими интересами.
Он чувствовал дыхание смерти и дыхание бессмертной любви; что-то раскрывалось в его душе, и он думал об умершей жизни как о чем-то бестелесном, как об отдаленной страстной музыке.
Тут его взор упал на голубую вазу на письменном столе перед ним. Она была пуста, в первый раз за много лет пуста в день его рождения.
каждый раз, в день твоего рождения — ведь это день, когда думают о себе, — бери розы и ставь их в вазу.
я благодарю тебя… я люблю тебя, я люблю тебя… прощай…
Но я больше не верю в Бога и не хочу панихид, я верю только в тебя, я люблю только тебя и жить еще хочу только в тебе… ах, только один день в году, тихо-тихо, как я жила возле тебя…
Но кто… кто будет посылать тебе белые розы ко дню твоего рождения? Ах, ваза будет пуста, легкое дуновение моей жизни, раз в год залетавшее в твою жизнь, развеется и оно!
Если бы тебе было больно, что я умираю, я не могла бы умереть.