Я неоднократно становился свидетелем того, как ‹слово «фашизм»› применяют в отношении фермеров, владельцев магазинов, социальных кредитов, телесных наказаний, охоты на лис, корриды, Комитета 1922 года, Комитета 1941 года, Киплинга, Ганди, Чан Кайши, гомосексуальности, радиопостановок Пристли, молодежных общежитий, астрологии, женщин, собак и вообще всех подряд.
Сорок или пятьдесят лет назад Герберт Уэллс и другие научные фантасты предостерегали нас, что человек загоняет себя в опасный тупик, проявляя готовность к самоуничтожению своим собственным оружием, после чего Землю начнут успешно колонизировать муравьи и другие биологические виды со стадным инстинктом. Любой, кому довелось увидеть разрушенные города Германии, согласится с тем, что такие апокалиптические прогнозы выглядят вполне реальными. Тем не менее если в целом оценивать эволюцию нашего мира, то на протяжении уже нескольких десятилетий он движется скорее не к хаосу и безвластию, а к возрождению рабства. Возможно, нас ждет впереди не вселенское разрушение, а эпоха, столь же ужасающая в своей стабильности, как и античные рабовладельческие общества. Теория Джеймса Бернхэма широко обсуждалась, но пока лишь немногие задумывались об ее идеологических основах, то есть о том, какое мировоззрение, какие убеждения, какая социальная структура будут преобладать в сверхдержаве, одновременно непобедимой и находящейся в состоянии перманентной «холодной войны» с соседями.
Общеизвестен тот факт, что история нашей цивилизации – это преимущественно история оружия. В частности, исследователи неоднократно отмечали тесную связь между открытием пороха и победой буржуазного строя над феодальным укладом. И хотя я вполне допускаю возможные исключения, мне представляется разумным признать истинность следующего правила: исторические этапы, когда создавать оружие, способное обеспечить безусловное доминирование над противником, дорого или сложно, оказываются эпохами деспотизма и произвола власть имущих, тогда как в периоды дешевого и легкодоступного оружия у простого люда появляется шанс сказать свое веское слово. Так, например, танки, линкоры и бомбардировщики – это по определению орудия деспотов и тиранов, в то время как ружья, мушкеты, луки и ручные гранаты – демократические боевые средства. Сложное вооружение делает сильных мира сего более могущественными, в то время как простое (пока не найдется способа его нейтрализовать) дает слабым возможность реванша.