Александра Лисина Беглянка

Он причинил много боли им обоим. И преследовал их даже сейчас, заставляя просыпаться в холодном поту. Но Айра не могла забыть о том, что побудило его пойти на это, и хорошо понимала: Викран дер Соллен сделал все, чтобы ее спасти

С годами, познав и горечь, и тоску, я понял, что наказание за свои ошибки мы выбираем сами. И сами назначаем себе искупление. А когда это искупление приходит… знаешь, умереть с миром – это великое благо. И право на него надо еще заслужить. Обретенный покой значит порой гораздо больше, чем эта суетливая и чаще всего пустая жизнь, в которой ты упорно отказывал себе в радости, верности, дружбе и всем, что освещает этот мир, заставляя хотя бы на время поверить, что он действительно прекрасен

«Но дер Соллена же они знают?»

«Должны. Семь лет для ушастых – не срок. Если вспомнят, кто он да откуда, то вполне могут решить, что коллега малолетку обучает. Дескать, практика для особо одаренной ученицы. Никто ж не знает, что для тебя игольники – дом родной. К тому же… – Марсо тихонько вздохнул. – Викран не имеет привычки лгать. Поверь, я хорошо его изучил, видел его разум и уверен, что обманывать он не станет. Я скорее поверю, что он решил вспомнить прошлое или раздать старые долги, чем действительно тебя обидеть. Для него ученики – это все. Вернее, все, что у него осталось. И если он сказал, что поможет, значит, так оно и есть. А его помощь, признаться, дорогого стоит. Так что подумай, прежде чем что-то предпринимать, и дай ему шанс доказать, что все не так плохо. В конце концов, с инициацией он ведь тебя не обманул?»

Айра рассеянно пересела на заправленную постель и, забравшись на нее с ногами, отрешенно уставилась в пустоту.

Инициация… да, с этим мастер Викран не обманул: он все сделал, чтобы ее не случилось. Не самым хорошим способом, но все же не обманул ни себя, ни ее.

Кто знает, как бы он поступил, если бы Айра тогда не сбежала. Быть может, нашел иной выход? Рискнул бы проигнорировать прямой приказ директора? Отпустил бы? Поговорил бы, наконец, как сделал это сегодня? Или уже тогда предложил бы то, о чем рассказал сегодня? Все же мысли об этом явно не первый день тревожат его голову. Возможно, он действительно что-то придумал? И теперь вопрос заключается лишь в доверии.