Цитаты из книги автора Тана Френч Фейтфул-Плейс

Женщины – это отвал башки. День ото дня на их долю выпадает такое, что любой мужчина лег бы и загнулся, но женщина только ожесточается и идет дальше. Тот, кто утверждает, будто не любит сильных женщин, обманывает сам себя: он любит сильных женщин, которые умеют мило дуть губки и сюсюкать детским голоском и под конец упрячут его яйца в косметичку.

Как ни крути, мир всегда тебя обыграет – он хитрее, быстрей и куда более жесток.

Женщины – это отвал башки. День ото дня на их долю выпадает такое, что любой мужчина лег бы и загнулся, но женщина только ожесточается и идет дальше. Тот, кто утверждает, будто не любит сильных женщин, обманывает сам себя: он любит сильных женщин, которые умеют мило дуть губки и сюсюкать детским голоском и под конец упрячут его яйца в косметичку.

Для копов в те времена домашнее насилие было чем-то вроде порчи собственного имущества: полный дебилизм, но пожалуй что не преступление.

– Каждый раз, как ты говоришь “нет” старшему брату, Бог убивает котенка.

Если тебе это еще неизвестно, приятель, запиши и выучи наизусть: правда не всегда совпадает с тем, что написано в твоих любимых правилах.

– Хлоя тупая, да?

– Господи, ну конечно, – сказал я. – Возникни в мире нехватка тупиц, Хлоя и ее семья мигом бы ее восполнили.

Копы переговорят с каждым, кто тогда тут жил, поспрашивают, с кем Рози дружила, с кем ссорилась; кому она нравилась, а кому нет и почему; что она делала – посекундно – в последние несколько дней жизни; заметил ли кто что-нибудь необычное в ночь ее исчезновения; заметил ли кто чье-то странное поведение тогда или чуть позже… Они будут чертовски дотошны, и времени у них полно – столько, сколько потребуется. Что угодно, любая мелочь может оказаться важной.

– Матерь Божья, – выдохнула Кармела. – Прямо как по телику, правда? С ума сойти.

Ради любимой можно научиться сдерживать свой взрывной нрав, справляться с неясными страхами, которые пугают до потери пульса, вести себя по-взрослому, а не как подросток-кроманьонец, – и станет по плечу такое, что и не снилось.

Ма – типичная дублинская мамаша: пять футов росту, бигуди, угрожающая фигура бочкой и нескончаемый запас неодобрения

– А Даррен – вылитый ты, представляешь? – сказала Кармела. – Еще малышом на тебя был похож.

– Спаси его, Господи, – хором сказали мы с Джеки.

Женщины – это отвал башки. День ото дня на их долю выпадает такое, что любой мужчина лег бы и загнулся, но женщина только ожесточается и идет дальше.

Чай оказался таким крепким, что если б выплеснулся из чайника, мог дать по зубам.

По мнению моего отца, мужчина должен знать, за что он готов умереть.

По мнению моего отца, мужчина должен знать, за что он готов умереть. Если не знаешь, то чего ты стоишь? Грош тебе цена. Ты вообще не мужик. Мне тогда было тринадцать, а он на три четверти уговорил бутылку скотча “Гордонз”, и все-таки поболтали мы славно. Насколько я помню, он готов был отдать жизнь: а) за Ирландию; б) за свою десять лет как преставившуюся мать и в) за то, чтоб проучить эту суку Мэгги Тэтчер.

Я обожал ее склад ума. Если бы можно было забраться Рози в голову, я бы с радостью остаток жизни просто бродил там и смотрел.

А сегодня давай мы с тобой до конца дня доживем.

В итоге меня занесло в “Нед Келли” на О’Коннелл-стрит, где я напропалую резался в бильярд с тремя русскими парнями, которые были не сильны в английском, зато сумели распознать интернациональные приметы горя

Яппи, – припечатала она диагноз. – Оба работают айтишниками, что бы это ни значило. Не поверишь, помощницу взяли по хозяйству. Где это слыхано? Молодую какую-то, из России, что ли, – в общем, из этих. Имя – язык сломаешь.

С версией один я смирился. На это ушло больше чем полжизни, но она пробила себе уютный уголок в моем мозгу, как пуля, засевшая так глубоко, что и не вытащишь; она меня уже почти не тревожила – главное было к ней не прикасаться.