Коболок невозмутимо возлежит среди почерневшей травы — большой, белый, спокойный. Лежит, не открывая глаз. Лицом он похож на Будду, на эмбриона, на фарфорового котенка, на девочку, на маленького Ленина. Наконец неохотно приоткрывает он гармоничные губы свои, и слышится тихий голос:
— Я Коболок. Я от всех всегда уходил… И от тебя, шалава лесная, уйду!
— Так ты, значит, и есть Иван Москва? Ловко! Теперь я знаю, куда я тебя назначу. Есть тут разветвление одно
перебиваясь со сна на сон