Сидели мы не вместе. Я оказалась рядом с парой влюбленных. Они постоянно чмокались и всячески напрягали часть моего разума, ответственного за пилеж «тебе уже двадцать пять, а отношений все еще нет, может, с тобой что-то не так?».
Что уж и говорить, я сам всю жизнь чувствовал странность в вестибюле станции метро Павелецкая, возле перехода с одной линии на другую: каждый раз, когда я подходил к лестнице, у меня слабели ноги, хотя я никогда на них не жаловался. Разумного объяснения этому я так и не нашел. Моя личная аномальная зона.
Пришлось заказывать по меню: капучино и блины с ветчиной.
— А соевое молоко есть? — спросила я официанта.
— Нет, — фыркнул он.
Класс. Еще и отеку от коровьего.
Так выглядит настоящая любовь. Готовность отекать и пить гадость, лишь бы соприкоснуться с тем, что любишь. Или это нездоровые отношения и зависимость?
Люди любят сказки и хотят в них верить. Туристы с большей готовностью поедут в место, полное тайн, чем в обычный, ничем не примечательный городок.
Что уж и говорить, я сам всю жизнь чувствовал странность в вестибюле станции метро Павелецкая, возле перехода с одной линии на другую: каждый раз, когда я подходил к лестнице, у меня слабели ноги, хотя я никогда на них не жаловался. Разумного объяснения этому я так и не нашел. Моя личная аномальная зона.
Мы оба помолчали и задумались.
— Мы можем просто попробовать, — добавил я.
— Можем. Давай попробуем.
Ну вот. Так просто было принято это решение. Мы хотели поиграть во вселенную. Посмотреть, что будет, если ее искривить.
Казалось, время остановилось. Мягко опускающиеся на землю пушинки создавали впечатление, что окружающее — всего лишь кадр из старого фильма или воспоминание, хранящееся в глубинах сердца. Казалось, был виден процесс превращения настоящего в прошлое, в дымку, в память.
По сути, так оно и было. Только что секунда — маленькая пушистая снежинка — была реальностью, и вот она уже пополнила бездонную пропасть, забитую такими же секундами-снежинками. Только что эти секунды были свежими, яркими, а теперь лежат в пропасти памяти и хранят в себе то, чему уже не бывать.
Каждое мгновение мы что-то теряем. Кусочек реальности, время, чувства, ощущения, способности, близость. Человек замечает, как теряет что-то глобальное: людей, работу, любовь, деньги, здоровье. Но не видит триллионов потерь, которые происходят с ним каждый день. А ведь именно из них состоят те большие и заметные утраты
Казалось, время остановилось. Мягко опускающиеся на землю пушинки создавали впечатление, что окружающее — всего лишь кадр из старого фильма или воспоминание, хранящееся в глубинах сердца. Казалось, был виден процесс превращения настоящего в прошлое, в дымку, в память.
По сути, так оно и было. Только что секунда — маленькая пушистая снежинка — была реальностью, и вот она уже пополнила бездонную пропасть, забитую такими же секундами-снежинками. Только что эти секунды были свежими, яркими, а теперь лежат в пропасти памяти и хранят в себе то, чему уже не бывать.
Возможно, все убийцы — люди, которых мы принесли в жертву своей слепоте. Чтобы не признавать, что кого-то съело чудовище, мы решаем, что его убили, и убийца так решает и проводит остаток жизни в тюрьме. И весь этот спектакль затеян лишь для того, чтобы не видеть правды. Кого-то эти чудовища жрут годами, а мы выдумываем рак и язву желудка, чтобы не осознавать, что прямо на наших глазах человека уже третий год жрет чудовище, смакуя, медленно, по кусочку, а когда сожрет его, то переключится на нас. И каждого из нас они однажды сожрут — так-то, может, мы и бессмертные?
Кстати, все плюсы и минусы можно поменять на обратные. Вместо «+1 к скрытности» написать «–1 к открытости». Заметили? Зависит от точки зрения. То ли концепцию надо доработать, то ли в этих перевертышах есть какой-то смысл.