Иногда, казалось бы, глупый выбор оказывается тем самым, единственным.
Иногда, казалось бы, глупый выбор оказывается тем самым, единственным..
Побеждает тот, кто побеждает себя»
Luctor et emergo — «Я борюсь, но я выживу
Единственный мужчина, который будет идеально тебе подходить — тот, который пожертвует всем ради того, чтобы быть с тобой.
Грейси, подожди. Пожалуйста, просто послушай меня. Выслушай меня, я прошу тебя. Твою мать, да отпусти ты меня, чувак! Грейси!
— Что Джилли сказал тебе в ту ночь, в больнице? — я снова задала этот вопрос. — Может, теперь ты можешь мне сказать?
Бракс прижался ко мне сильней:
— Он сказал мне не играть с твоим сердцем, и что если ты мне действительно нужна, то я должен доказать это или уйти навсегда. И что я должен пожертвовать всем ради тебя, — Бракс снова поцеловал меня. — Еще он сказал, что если я снова причиню тебе боль, то он найдет способ вернуться и надрать мне задницу, — он улыбнулся. — Я сказал, что ему не нужно беспокоиться об этом. Никогда. Никогда.
— Грейси, — сказал Бракс и, осторожно взяв меня за руку, заставил посмотреть ему в глаза.
— Да?
— Прости меня. За все, — он вдохнул, выдохнул. — За все, кроме одного.
Я наклонила голову:
— Кроме чего?
— Я не буду просить прощения за то, что врезался в тебя, — улыбка Бракса превратила все его жесткие черты лица во что-то красивое, от чего сердце замирает, и я снова перестала дышать. — Это была судьба, Солнышко. Каждый день своей жизни я буду благодарить Бога за тот день.
Я подумала, что мое сердце разорвется от счастья, и провела пальцем по его подбородку.
— Я соврала, когда сказала, что хотела бы никогда не встречать тебя, — мои глаза наполнились слезами. — Я не могу представить свою жизнь без тебя, Бракс Дженкинс…
Он поцеловал меня снова, безрассудно, отчаянно и так сексуально, что мои щеки запылали. Прижался лбом к моему, и мы просто стояли и смотрели друг на друга.
— Иди-ка сюда, мне нужно тебе кое-что сказать, а сил говорить у меня больше не осталось, — он вздохнул, и я подняла голову с его груди. — Я чертовски устал.
Впервые за всю свою жизнь мой дед выглядел хрупким. Как будто он никогда не объезжал лошадей, как будто он никогда не перепивал мужчин вдвое младше его, как будто онникогда не надирал никому задницу. Он выглядел старым. Прямо на моих глазах он таял, словно в лампе кончается масло, и она гаснет, медленно гаснет. Как такое вообще могло случиться? Все это не по-настоящему. Это все просто не может быть правдой. Я наклонилась ближе, прислонив свое ухо практически к губам деда.
— Похоже, меня уже не будет рядом, чтобы удостовериться, что мужчина, которого ты выберешь, достаточно хорош для тебя, — прошептал он. — Но обещай, что ты выберешь того, кто будет ставить тебя превыше всего, Оливия, на меньшее не соглашайся.
Сквозь слезы я отстранилась и посмотрела на Джилли — его глаза были ясными и уставшими одновременно. Он нахмурил свои седые брови:
— Ты слышишь меня, детка? Ты должна быть превыше всего, не меньше.
— Да, сэр, — выдавила я. — Бракс здесь. Он привез меня сюда.
Глаза Джилли сузились.
— Замечательно. Вы все выйдите и приведите его. Одного.
От неожиданности я на секунду застыла, затем моргнула. Я знала, что спорить с ним бесполезно, даже в нынешнем его состоянии.
— Да, сэр.
Как это ни странно, стычка с Браксом не остановила Эша, он вызнал мой номер телефона у Тессы и написал мне смс, моля о свидании. Я, конечно, была польщена, но меня это ни капельки не интересовало, поэтому я отказалась. А после пригрозила, что задушу Тессу, если она еще раз даст мой номер телефона кому-нибудь без моего ведома, она поклялась больше так не делать.