Салли Руни Разговоры с друзьями

Салли Руни берёт героев-пустышек и умудряется выстроить вокруг них такую драму, что в их чувствах можно нащупать чувства собственные или хотя бы знакомых, однако мотивировка состояния персонажей ощущается настолько картонной, что весь текст напоминает личный дневник автора, беспорядочный и неуклюжий. Довольно трудно передать взаимоотношения четырёх людей, когда повествование ограничено точкой зрения одной героини. Восприятие ситуации Фрэнсис может отличаться от восприятия и Бобби, и Мелиссы, и Ника, и об этих отличиях мы, очевидно, должны узнать из разговоров или e-mail’ов и сообщений в мессенджерах. Но под таким углом Бобби, Мелисса и Ник становятся бумажными фигурками, шаблонами, элементами жизни Фрэнсис, и задача, которую ставила перед собой Руни (в одном интервью: «Every time I moved one, I was interested to see how all the others moved»), как бы теряется, замыкается во внутренних движениях Фрэнсис.

Руни пишет об идеальном мирке: здесь люди особо не страдают по поводу нехватки денег, а как только начинают страдать, им будто с неба прилетает восемьсот евро за публикацию первого рассказа. Беседуют персонажи, поверхностно разбрасываясь социально-политическими терминами: понятно, что на такие высокие темы будут говорить только те, у кого всё в порядке на уровне базовых потребностей. Персонажи, несмотря на творческие профессии, воспринимаются как абсолютно выключенные из культурного фона люди: если в тексте и проскальзывают какие-то имена писателей, например, Крис Краус, это зачастую выглядит как бесцельный неймдроппинг (хотя, пожалуй, как раз в случае с Краус это ещё как-то можно связать с происходящим).

В «Разговорах с друзьями» толком нет друзей (есть передружба-недоотношения и их неловкое увлечение Мелиссой и Ником) и настоящих разговоров. Если таким образом в книге предпринята попытка показать, какие разные бывают взаимоотношения, то я бы сказала, что это не какой-то отдельный необычный их вид — это болезненность, созависимость, о которой Руни продолжит писать и в «Нормальных людях», и, к сожалению, болезненность неразрешимая. Хочется верить, что в следующих книгах Руни удастся уйти от повествования о себе и своём идеальном кукольном домике, иначе велик риск заплутать в бесконечных самоповторах и штамповке шаблонов, которая рано или поздно приестся даже самым большим ценителям её творчества.

Знаете это ощущение, когда читая книгу, ты словно проживаешь жизнь персонажей, дышишь их воздухом, чувствуешь их боль и стыд? На протяжении всей книги не могла оторваться и прожила маленький отрезок жизни других людей, и при этом лучше прочувствовала свои собственные переживания.

Единственная внятная мысль по прочтению этой книги: ого, в Европе тоже ставят диагноз «эндометриоз»! Я поясню, почему я так изумилась: есть мнение, что российская медицина очень отстаёт от европейской, общемировой, и что у наших врачей масса диагнозов, которых в Европе нет — вегетососудистая дистония, и вот эндометриоз (ещё куча, но сейчас они вылетели у меня из головы).

Как вы понимаете, если это все мысли по прочтению романа, то роман меня не затронул. Хотя ещё одну мысль я из него вынесла: всегда интересней смотреть на страдания очень худых и очень красивых людей. Вот если б героиня была под 100 кг весом и с прыщами, кто бы стал ей сочувствовать? Сказали бы: а, дак ты похудей сперва и от прыщей избавься.
Короче, что-то нет у меня сочувствия к героям. Ни к одному.

Хотя написано хорошо и читается влёт, это да.