Цитаты из книги авторов Александр Ширвиндт,Наталья Колпакова В промежутках между

Суть взаимоотношений с детьми и внуками — постоянное умиление. Правнучка бегает — четыре года. Такая зараза! Хорошенькая, умная. Обнимает и говорит: «Шура, — меня Шурой обзывают все, — что ж ты у меня такой некрасивый? Но я тебя и такого люблю!» Я умиляюсь: «Ты первая женщина в моей жизни, которая узрела во мне урода». Вкусы меняются.

Оказывать помощь и не помнить об этом — и есть истинная доброта.
Опять же — щедрость. Материальная иногда существует — спонсорство, благотворительность, гранты. А душевная — большая редкость!

Хочу посоветовать человекам: на все позывы организма — физиологические, половые, социальные и творческие — нужно откликаться молниеносно. Любое промедление — а не рано ли, не поздно ли, не страшно ли и так далее — наказуемо.

Хочу посоветовать человекам: на все позывы организма — физиологические, половые, социальные и творческие — нужно откликаться молниеносно. Любое промедление — а не рано ли, не поздно ли, не страшно ли и так далее — наказуемо.

Я никогда не начинал жизнь с чистого листа, потому что у меня его никогда не было. Все время на листе было уже что-то напачкано, и приходилось начинать с середины. А это трудно. Кроме того, в том, чтобы каждый раз начинать с чистого листа, есть колоссальный эгоцентризм: всё отмести и начать сначала. А шлейф предыдущих испоганенных листов куда деть? Выбросить? Это надо иметь большую силу воли и бессовестность. Утомительная цельность — выгодное, но очень скучное существование.

Страшное время — это 11-е и 12 января, конец ёлочной кампании. Колонный зал Дома Союзов — самая престижная елка в стране. Главный Дед Мороз родины — артист Бубнов. Сороковое представление в последний день каникул, опаздывает Снегурочка. Испуганный Бубнов что-то рычит под елкой. Из-за кулис ему шипят:

— Займи чем-нибудь детей, она на подходе!

— Чем я их, гадов, займу?! — шипит в ответ Дедушка Мороз.

— Загадай им какую-нибудь загадку!

— Дети! — кричит Мороз. — Я получаю за каждую елку три ставки. Ставка у меня — 13.50. Три елки в день — сколько я имею в день?

— Сорок пятьдесят! — моментально орут смышленые дети.

— Ага, сейчас! — злорадно парирует Дедушка. — А налоги?!

На этой радостной ноте выбегает запыхавшаяся Снегурочка.

Страсть любого поколения обливать грязью предыдущее — это какая-то обидная тенденция. «Все, что ушло, было фальшивкой, все, кто умер, были негодяями». А то, что эти негодяи и фальшивки являлись при жизни кумирами или якобы кумирами, это остается за скобками. Но все-таки я на своем веку видел людей, которые вызывали, вызывают и будут вызывать уважение. Я дружил с Евгением Максимовичем Примаковым. Что меня всегда потрясало в нем — он был человеком поступка. Узнав о решении НАТО бомбить Югославию, он развернул самолет над Атлантическим океаном и полетел обратно. Не велосипед, не кобылу, не машину! Сегодня страшно не хватает людей, которые могут развернуть самолет и полететь в обратную сторону. Обратное направление иногда лучше

Оказывать помощь и не помнить об этом — и есть истинная доброта.

Я прожил жизнь под девизом «Мы можем всё, нас могут все». В промежутках между этими позывами-призывами мы пытались оставаться людьми

Фигаро говорит: «Все вокруг хапали, а честности требовали от меня одного, пришлось погибать вторично»

И не считай ты, ради Бога… Когда Ему будет надо, Он покажет тебе часы

Хочу посоветовать человекам: на все позывы организма — физиологические, половые, социальные и творческие — нужно откликаться молниеносно. Любое промедление — а не рано ли, не поздно ли, не страшно ли и так далее — наказуемо.

«Если не можешь жить в стране, которую любишь, люби страну, в которой живешь».

И вообще не нужно играть Высоцкого, Качалова или Смоктуновского. Нужно играть Чацкого, Мефистофеля и Отелло, а Качаловыми и Смоктуновскими надо стараться стать.

Я ненавижу три параметра: глупость, скупость и жестокость.

Я никогда не начинал жизнь с чистого листа, потому что у меня его никогда не было. Все время на листе было уже что-то напачкано, и приходилось начинать с середины. А это трудно. Кроме того, в том, чтобы каждый раз начинать с чистого листа, есть колоссальный эгоцентризм: всё отмести и начать сначала. А шлейф предыдущих испоганенных листов куда деть? Выбросить? Это надо иметь большую силу воли и бессовестность. Утомительная цельность — выгодное, но очень скучное существование.

Вчера тебя сажали в тюрьму за валюту, сегодня — пожалуйста, держи миллиардные долларовые счета. Вчера нельзя было купить и перепродать — сегодня на этом строится весь наш бизнес. Но как жить без идеологии, без четкого государственного устройства? После того как мы решили освободиться от советского прошлого, мы ничего не создали, кроме эфемерных надежд. А вектора-то нет! И нет корней, потому что их все время выкорчевывают. А теперешние саженцы крайне подозрительны.

оттаяли помойки,
Значит — все, пи… ц, весна.
Я домой ползу с попойки
Мимо талого говна.
Звон капели ухом слышу,
Солнце шпарит горячо,
Воробей с промокшей крыши
Мне нагадил на плечо.
Облачка, как уток стайки,
Проплывают над мостом.
И собака у собаки
Чтой-то ишшет под хвостом.
Жарко! Хоть сымай рубашку,
Хоть подштанники сымай.
Хорошо бы дуру-Машку
Затащить сейчас в сарай…

Театр — сборище сумасшедших, фанатичных, истеричных, милых, трогательных, наивных и в основном несчастных людей со случайно счастливой судьбой.

. Хочу посоветовать человекам: на все позывы организма — физиологические, половые, социальные и творческие — нужно откликаться молниеносно. Любое промедление — а не рано ли, не поздно ли, не страшно ли и так далее — наказуемо.

очень устал от этой страны. Но, во-первых, я ее целиком заслужил (целиком — я и целиком ее), а во-вторых, другой уже не предвидится.