Зато ты единственная женщина в мире, во всяком случае на моей памяти, которой удалось приблизиться к Ниро Вулфу настолько, что он пропах ее духами.
Я повиновался. Вулф оперся локтями на подлокотники кресла, сплел пальцы над самым выпуклым местом необъятного живота и уставился на уголок бювара.
В желудке у меня что-то оборвалось, но я охотнее сгорел бы в геенне огненной, чем обнаружил свою слабость.