– Моя первая жена терпеть не могла мыть посуду, так что я отучился ее пачкать.
Обвиняемая оставила платок в кабине?
– Да.
– Что вы с ним сделали?
– Я показал его
Делле Стрит, доверенному секретарю Перри Мейсона, было лет двадцать семь. По ее внешнему виду сразу же становилось ясно, что это уверенная в себе женщина, знающая свое дело.
Убийство есть убийство. И кто-то должен за него отвечать
– Расстаться с жизнью можно и по-другому.
– Но не так легко.
– Санта-Барбара находится на берегу океана…
– Я боюсь воды.
– А пули не боитесь?
Факты не сходятся, значит, в рассуждениях какая-то ошибка. Преступление похоже на головоломку.
– Так что именно не сходится в этом деле? – спросила Делла.
– Все, – буркнул Мейсон.
Перри Мейсон сидел у себя в кабинете. Свет из окна освещал его суровые, мужественные и сильные черты лица. Он казался старше своих лет.
– Мы бы хотели задать ей несколько вопросов.
– Прекрасно. Вы можете задавать ей столько вопросов, сколько пожелаете. Она будет только рада, если вы это сделаете.
– А она станет на них отвечать?
– Нет. Отвечать буду я. И говорить буду только я.
Не притворяйся идиотом, шеф. Другие адвокаты просто приходят в зал суда, допрашивают свидетелей, а потом представляют дело присяжным. А ты вечно в самой гуще событий.
– У других адвокатов клиентов иногда вешают, – заметил Мейсон.
Его отличали высокий рост, длинная шея, вопросительно вытянутая вперед, остекленелые глаза навыкате и постоянно скучающее выражение лица. Его никогда ничто не волновало. В его жизни убийства были каждодневной рутиной, любовные треугольники встречались так же часто, как автомобили на улице, а истеричные клиенты составляли фон работы.
Он сидел в огромном кожаном кресле с высокой спинкой в кабинете Мейсона, упершись спиной в одну из закругленных ручек и свесив длинные ноги через другую. В уголке рта торчала сигарета.