— Тогда кто?
— Мы ждем королеву валгов, — с благоговением произнесла паучиха, продолжая очищать резное изображение. — В вашем мире ее зовут Маэвой.
Аэлина и впрямь изменилась. Она превратилась в королеву, и ее превращение продолжалось.
Но Шаол знал и другое: защищая тех, кто ей дорог, Аэлина не признавала никаких ограничений, в том числе и внутренних. То же касалось и защиты ее родного королевства. И если кто-то вздумает помешать ей в этом, встанет у нее на дороге... Аэлина пойдет на что угодно, преодолеет все преграды, сокрушит любые границы.
Страх убивает с такой же легкостью, как и оружие.
Торра. Башня, где обитали самые лучшие целители в мире смертных.
Тумелуна всегда была необузданной и беспечной. Настроение у нее менялось без всяких причин. То полна счастья и заливисто смеется. А на следующий день забьется в угол и никого не хочет видеть
Людской напор порождал бури не хуже природных стихий.
Не думала, что у Аэлины окажется столько сторонников, — нехотя призналась Хасара. — И что товар, который она предлагает, пользуется спросом.
— Какой еще товар? — не поняла Ириана.
— Думаю, тот же, который она пыталась продать и мне. Месяца два с лишним назад я получила от нее послание, где она просила о помощи. Одна принцесса — другую.
— И что Аэлина тебе обещала? — судорожно вздохнув, спросил Шаол.
— Более совершенный мир, — усмехнулась Хасара
Эта тьма принадлежит тебе. Делай с ней что пожелаешь. Ты можешь наделить ее силой или сделать безвредной.
— Если уж на то пошло, валгский ли демон породил эту тьму? — спросил он и не услышал эха.
— Да. Но сейчас здесь распоряжаешься ты. Это место — последний оплот тьмы.
Последний оплот, который останется в нем. Шрамом. Напоминанием.
— Тьма может разрастись опять?
— Только если ты ей позволишь. Только если не заполнишь ее чем-то более значимым и достойным. Только если не простишь.
«Прежде всего самого себя». Ириана не произнесла этих слов, но он их услышал.
— Но если ты добр к себе, если любишь себя... — Губы Ирианы дрогнули. — Если ты любишь себя столь же крепко, как я люблю тебя...
Его ударило в грудь. Здесь, в яме, барабанная дробь была совершенно неслышимой.
Ириана протянула ему руку. Ее сияние теснило тьму.
«Это не конец».
— Больно будет? — хрипло спросил он. — Я про возвращение. Про выход.
Про путь к себе, в жизнь.
— Да, — прошептала Ириана. — Но в последний раз. Тьма не хочет с тобой расставаться.
— Я не могу ответить ей взаимностью, — попытался пошутить он.
Улыбка Ирианы была ярче, чем сияние ее тела. Звезда. Она была упавшей звездой.
Она вновь протянула руку. Молчаливое обещание того, что ожидало его по другую сторону тьмы. У него еще оставалось много незавершенных дел. Невыполненных обещаний.
И глядя на Ириану, на ее улыбку...
Жизнь. Он вправе наслаждаться жизнью. Сражаться за жизнь.
Разлом, начавшийся и оканчивающий здесь... Да, этот разлом принадлежал ему. Судьба позволила ему сломаться, чтобы потом началось созидание.
Чтобы он мог все начать заново. Это был его долг перед королем и родиной.
И перед самим собой.
Ириана кивнула, словно говоря «да».
И тогда Шаол встал. Вгляделся во тьму — часть его души. Не ужаснулся, не попятился назад.
Улыбаясь Ириане, он взял протянутую р
Но Дорин по-прежнему стоял рядом и все так же улыбался одними губами. Ждал. Ждал его.
Среди данных обещаний было одно, которое он пока не нарушил. Обещание спасти их: своего друга, их королевство. Это обещание оставалось в силе. Даже здесь, на самом дне кромешного ада, оно оставалось с ним.
И дорога, по которой он пока еще шел... Нет, он не станет оглядываться назад.
«Что, если, идя дальше, мы столкнемся лишь с новой болью и отчаянием?»
Этот вопрос он когда-то задал Аэлине. Они оба стояли на крыше ее рафтхольского жилища. Он тогда и не подозревал, а она уже знала, что он попадет в эту яму и ответ узнает сам.
«Тогда это не будет концом пути».
Это не было концом. Трещина в нем, дно... еще не конец.
У него осталось одно невыполненное обещание, которое он выполнит.
«Это не конец».
Он улыбнулся Дорину, чьи сапфировые глаза вспыхнули радостью и любовью.
— Я возвращаюсь домой, — прошептал он своему брату и королю.
Дорин лишь кивнул и исчез во тьме.
Он назвал ее чудовищем за ее силу, за действия. Однако...
Он не обвинял ее. Он понял. Обещая ему, она была вполне искренней, но потом изменилась. Изменился ее путь.
Он понял. Он ведь тоже обещал Несарине. Или думал, что обещает. А когда он изменился, когда изменился его путь и в его жизни появилась Ириана...
Он понял.