Цитаты из книги автора Терри Пратчетт Дело табак

Ваймс перебил, поскольку задушить не имел права.

Женщины предавались типично женскому развлечению — они вынимали одежду из одних штуковин и клали в другие. Это могло тянуться долго и предполагало еще кое-какие ритуалы — например, одежду полагалось подносить к свету и печально вздыхать.

Доброта – это то, что ты делаешь, а не то, о чем ты молишься.

в воздухе плавала музыка, воодушевляя сердца и прощая грехи.

Бессмысленно было спорить с Сибиллой: даже если ты думаешь, что победил, оказывается, на самом деле тебя неверно информировали. Это какая-то магия, совершенно недоступная мужьям.

Каждый должен время от времени нарушать закон каким-нибудь безобидным и приятным способом, Стукпостук. Это гигиена мозга.

В конце концов, река – это вода, а всем известно, что вода обладает памятью. Река знала сценарий назубок: ты испаряешься, некоторое время носишься в виде облака, пока кто-то не скажет «готово», и наконец падаешь вниз дождем. Так бывает всегда. Нет смысла торопиться. Всё это ты уже проходила.

даже не уверен, что существует наказание за глупость, тщеславие и недомыслие, хотя, пожалуй, если отправлять за решетку всех, кто в этом повинен, пришлось бы построить еще тысячи тюрем.

Стражник всегда должен учиться – и Ваймс научился от патриция Ветинари, что не следует реагировать ни на слова, ни на действия, пока ты в точности не решишь, как намерен поступить. Плюсов два – во-первых, ты не допустишь ошибки, а во-вторых, заставишь оппонента нервничать.

Бумажная работа существовала всегда. Хорошо известно, что всякая попытка сократить количество бумаг ведет к их увеличению.

Ваймс научился от патриция Ветинари, что не следует реагировать ни на слова, ни на действия, пока ты в точности не решишь, как намерен поступить. Плюсов два – во-первых, ты не допустишь ошибки, а во-вторых, заставишь оппонента нервничать

Ты, наверное, думаешь, что я идиот. Между прочим, какой-то тип, которого считают великим мыслителем, однажды сказал: «Познай самого себя». Так вот, я знаю самого себя, мистер Стратфорд, к собственному прискорбию, я знаю себя до донышка, и благодаря этому я знаю тебя не хуже собственного лица в зеркале. Ты мелкий тиран, которому все легче и легче было нарушать закон и который решил, что остальные — ненастоящие люди, не такие, как ты, а для того, кто так думает, не бывает слишком тяжких преступлений. Нет преступлений, на которые бы ты не пошел. Подумай вот о чем: тебя повесят, а лорда Ржава, твоего хозяина, скорее всего, отпустят восвояси. Ты и правда думал, что он тебя защитит?

Ты в одиночку побил дюжину вооруженных парней?

— Эге, сэр, — лукаво ответил Чокнутый Крошка Артур. — Но это было нечестно, я превосходил их числом.

принадлежал к числу стражников. Это была опасная привычка: как только полисмен перестает быть гражданским лицом, он неизбежно становится солдатом.

Нет, иной мир, жизнь после смерти, чистилище и прочее просто не укладывались у Ваймса в голове. Хочешь ты того или нет, ты родился, сделал что смог, а потом — хочешь ты того или нет — умер.

— Он его разбил! Просто взял и разбил! — Фини тоже уставился на Ваймса. — Только разок посмотрел и выбросил. А горшочек был такой чудесный! Это просто преступление! Нельзя уничтожать такие красивые вещи.

Ваймс положил руку на плечо Фини.

— Думаю, можно, если ты сам ее сделал и думаешь, что мог бы сделать и получше. В конце концов, даже лучшие мастера иногда ошибаются, не так ли?

Он нащупывал почву наугад, но, черт возьми, Ваймсу так часто приходилось это делать, что он научился опираться на воздух!

Раздельные гардеробные и ванные, подумал Ваймс… если у человека есть деньги, нет лучшего способа, чтобы брак оставался счастливым.

— Что ж, сэр, следуя вашему принципу, что оружие — это любой предмет, который ты считаешь оружием, я бы посоветовал упомянутому лицу обратиться к соотечественнику, способному, например, раздобыть ключи от шкафа, в котором лежат превосходные кухонные ножи, идеально подходящие для рукопашной. Лично я, сэр, еще прихватил бы проволоку для нарезания сыра, это вполне отвечает моему искреннему убеждению, что в смертельном бою главное одно: чтобы умерли не вы.

Ты собирался сказать, что герцогам не положено драться, так, Вилликинс? А я бы тебе ответил, что некогда слово «герцог» произносилось как «херцог» и означало способность отхе… всыпать противнику по первое число.