В приложении удобнее
Цитаты из книги автора Шаровая молния
Ключ к замечательной жизни – это страстное увлечение чем-либо
Думай только о том, как сажать и выращивать, а не о том, как пожинать плоды, и если ты абсолютно сосредоточишься, то не успеешь заметить, как пройдет вся жизнь.
каким же драгоценным сокровищем является семья, потому что теплые объятия родного дома становятся просто пьянящими, когда представляешь себе все ужасы мира вокруг.
Как сказал в последнее мгновение своей жизни папа, я проникся страстью, и мне хотелось ощутить ту восхитительную жизнь, которую он описывал.
Все силы природы, в том числе те, которые считаются самыми мягкими и безобидными, могут быть превращены в оружие, отнимающее жизнь. Невозможно представить себе ужас и безжалостность некоторых видов этого оружия, если только не увидеть их воочию.
– С точки зрения физики форма движения материи, известная как жизнь, ничем не отличается от любых других движений материи. Никаких новых физических законов в жизни нет, поэтому для меня смерть человека и таяние кубика льда по сути одно и то же.
«Те, чьи пути различны, не могут строить планы друг для друга»
Явление парило в воздухе, словно ища что-то, и наконец оно это нашло: молния остановилась, зависнув в полуметре у отца над головой, и ее свист стал громким и прерывистым, подобно горькому смеху.
Вернувшись домой к Гемову, мы втроем пьянствовали всю ночь напролет. За окном яростно завывала сибирская вьюга, а в печке один за другим превращались в пепел тома «Перестройки»
Как раз в эту пору страну возглавил Брежнев. По сравнению с малограмотным свинопасом, своим предшественником, он производил впечатление гораздо более образованного человека, и его отношение к интеллигенции было совершенно другим.
– Китайцы, – заметил со своего места за штурвалом Леваленков. – Сплошь китайцы. Меняют суррогатную выпивку, от которой люди слепнут, на меха и древесину. И продают куртки, набитые пухом… Но друзьям доктора Гемова я верю!
Руководил проектом академик Николай Ниернов, человек необыкновенный, фанатик даже по меркам той эпохи, читавший втихую Троцкого и веривший в глобальную революцию
Машина въехала в наукоград, и мимо нас по обеим сторонам улицы понеслись дома пятидесятых и шестидесятых годов, а на площади, как мне показалось, стоял памятник Ленину. От этого города веяло ностальгией, чего не бывает в древних городах с тысячелетней историей. Они слишком старые – настолько старые, что человек не ощущает связи с ними, настолько старые, что теряются все чувства. Однако вот такие молодые города навевают мысли о только что минувшей эпохе, о проведенных в них детстве и юности, о собственном прошлом, собственной истории.
Моя жизнь превратилась в стремительно несущуюся ракету, и у меня было только одно желание: услышать, как она взрывается, попав в цель.
Ключ к замечательной жизни – это завораживающая страсть к чему бы то ни было.
Думай только о том, как сажать и выращивать, а не о том, как пожинать плоды, и если ты абсолютно сосредоточишься, то не успеешь заметить, как пройдет вся жизнь.
Когда я дойду до конца жизни и остановлюсь на пороге смерти и в последний раз открою глаза, все мои мысли и воспоминания затеряются в бездонной пропасти прошлого, и я вернусь к непорочно чистым чувствам и мечтам детства. И в ту самую минуту квантовая роза улыбнется мне.
Динг Йи затерялся в ликующей толпе, но меня уже кто-то обнимал, и я тоже кого-то обнимал. Я потерял счет тому, скольких людей обнял в то замечательное утро.
Я поняла, что красота, какой ее понимает большинство людей, на самом деле является чем-то хрупким и беспомощным. Истинная красота должна держаться на внутренней силе и развиваться через чувства, родственные ужасу и жестокости, от которых можно подпитываться силами или принять смерть.
природе необычное на самом деле является лишь еще одним проявлением нормального.