пришел и их черед.
Новгород и Псков разделили судьбу многих городских республик европейского Средневековья, потерявших независимость в начале Нового времени. По не вполне пока ясным причинам даже такие крупные и богатые города, как Флоренция, оказались хуже приспособленными к трансформации в раннемодерные государства, чем монархии того времени. Возможно, дело заключалось в характерной для них внутренней борьбе кланов и «партий», подрывавшей единство города и затруднявшей создание безличных государственных институтов. Но решающим оказался военный фактор: города, как правило, проигрывали вооруженную борьбу растущим монархиям, которые имели возможность мобилизовать для своих целей несравненно бóльшие материальные и людские ресурсы. В те же самые десятилетия, когда Господин Великий Новгород отчаянно боролся с Москвой за сохранение своей независимости, в Германии под натиском церковных и светских князей потеряли былые права и свободы такие города, как Майнц (1462), Кведлинбург (1477) и Эрфурт (1483). А в Италии, где синьории постепенно вытесняли городские коммуны, после 1530 года осталась, по сути, только одна республика — Венеция.
И в какой мере преодолена древняя традиция патримониализма, с присущей ей системой «кормлений»?
Эти вопросы побуждают к раздумьям о связи времен, и поэтому я надеюсь, что наблюдения и размышления, приведенные в этой книге, будут интересны не только любителям старины, но и тем, кого волнует настоящее и будущее российской государственности.
И в какой мере преодолена древняя традиция патримониализма, с присущей ей системой «кормлений»? Э
Суверенитет, общие законы, появление границ — все эти приметы модерного государства заметны уже при Иване III.
Именно тогда, в эпоху Смуты, родился государственный патриотизм и появились патриоты — «доброхотящие Росийскому царству», как их называет автор «Новой повести».
Русское дворянство, расколотое и деморализованное опричным террором, на подобное оказалось неспособно.
Впрочем, первая попытка закрепощения податного населения оказалась недолгой: уже в 1601 году в связи с разразившимся в стране страшным голодом царь Борис Годунов издал указ, разрешивший крестьянский выход в Юрьев день.
этому нужно прибавить, что виднейшие бояре — советники царя являлись вкладчиками крупных монастырей, т. е. дарили им земли, деньги, иконы на помин души своих предков; естественно, такой вельможа склонен был радеть об интересах «своей» обители.
защита православия с самого начала стала знаменем его внешней и внутренней политики.