Повесть «Тарас Бульба» и шокировала, и очаровала, и оставила в некотором недоумении. Казацкое товарищество, с одной стороны, вроде бы воспевается, а с другой - больше похоже на стаю диких зверей: жестоких, жадных, необузданных и довольно безмозглых. Повесть изобилует страшными сценами пыток и убийств, совершаемых «во славу Христа, за веру православную». Толпа буйных алкоголиков нашла казус белли и понеслась крушить все вокруг. Все вместе это выглядит как какое-то стихийное бедствие или лесной пожар, испепеляющий все кругом. И ни договориться, ни разжалобить его нельзя. А сам Тарас Бульба, эдакий лихой и уважаемый казак, на деле просто жестокий упрямый узколобый старик. К тому же весьма подленький.
Буквально несколько персонажей вызывают симпатию: старуха-мать Остапа и Андрия, сам Андрий и его возлюбленная полячка. В них действительно можно ощутить что-то человечное, сострадательное, чувствующее. А Тарас даже в сцене, где он наблюдает за казнью Остапа, меня не разжалобил. Я все думала: может он в этот момент заметит какую-то связь между инициированным им же нападением на город и гибелью сыновей? Но нет, даже не забрезжило. От боли он просто окончательно вызверился.
Стоит упомянуть и открытый антисемитизм на страницах повести: как я ни старалась разделить личности автора, рассказчика и героев книги, все равно сложилось впечатление, что Гоголь евреев, вообще говоря, и за людей-то не считал. Довольно гадкое ощущение осталось после чтения «веселенькой» сценки утопления евреев в Днепре. Это с одной стороны. А с другой – бешеный оголтелый патриотизм на грани фарса в сцене, где все казаки, как один, погибая признаются в любви земле русской. Позже прочла, что это объясняется славянофильством головного мозга, которое Гоголь заполучил ко второму изданию повести.
В общем, на мой взгляд, ошибкой было бы пытаться вычитывать из «Тараса Бульбы» уроки нравственности и героизма. Плюс, надо делать скидку на славянофильство и, я настаиваю, антисемитизм автора. Из песни слов не выкинешь, конечно, но уши заткнуть можно попробовать. Если все это отставить в сторону, то остается колоритная живая противоречивая история, в которой есть, о чем подумать и кому посочувствовать.