Когда речь идет о благе родины, не следует заниматься размышлениями о справедливости и несправедливости, о милосердии и жестокости, о славе и бесславии: надо, невзирая ни на что, держаться лишь тех решений, которые имеют своей целью спасение ее существования и сохранение ее свободы» (III, 41).

«Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» были существенным шагом вперед в преодолении ренессансного индивидуализма. Но в исторических условиях XVI столетия такое преодоление достигалось только ценою великих потерь. Получилось, что во имя блага Отечества «все дозволено». Эпоха была сурова. «Кодекс свободы, – писал Фр. Де Санктис, – еще не предусматривал прав человека. Человек не был самостоятельной единицей, он был орудием родины или, что еще хуже, орудием государства – общего понятия, которым обозначалась всякая форма правления, в том числе и деспотическая, основанная на произволе одного человека».