– У нас лучше развито сознание. – Эми недовольно уставилась на Широ. – Мы не животные, так что не надо нас сравнивать с ними.

Широ пожал плечами.

– Многие ёкаи не видят особой разницы. Юмэй не видит совсем никакой, учитывая, что он говорит со зверями так же просто, как с нами. Для него люди – лишь еще один вид животных.

Эми сжимала и разжимала кулаки. Она злилась, но сама не могла объяснить почему.

– И значит для тебя убить меня – все равно, что убить кролика? Испытаешь столько же вины?

– Вовсе нет.

– Потому что я нужна тебе, чтобы избавиться от онэнджу?

Широ застыл; его рубиновый взгляд вновь взметнулся к гаснущим звездам.

– Потому что ты для меня теперь нечто большее. Потому что ты хранишь секреты, как ками, и мне интересно узнать, что ты скрываешь. Потому что ты одинока и напугана, и я не понимаю почему. Потому что ты доверяешь мне, хоть и знаешь, что не должна. Потому что я верю, когда ты говоришь, что сдержишь свое слово.

Эми уставилась на него, чувствуя, как в горле встает ком из незнакомых ей чувств. В ушах застучал пульс.

– Широ…

Он пронзил ее взглядом, и в алых глубинах его глаз не было ни капли тепла.

– Я не смогу убить тебя без вины, малышка-мико, но не заблуждайся… дашь мне повод – убью.

По венам прокатился лед – и взорвался осколками боли. Эми ринулась по дороге вперед, одна. В голове звенели слова Широ. «Дашь мне повод – убью». А ведь она уж было подумала… нет. В его нечеловеческой душе нет доброты. Он и в самом деле прикончил бы ее, если бы придумал подходящую для этого причину. Может, Эми ему действительно интересна – вот только как зверь в зоопарке, а не человек. Она для него лишь любопытное животное.

Почему она так пыталась убедить себя, что ему не все равно? Единственным его добрым поступком было предупредить о том, какие ёкаи на самом деле – какой он на самом деле.