К тому же, как знал Джейк, как знал Элиот и как должны знать все художники, каждая история как уникальное произведение искусства — от наскальной живописи до постановок в «Парковом театре» в Коблскилле и его собственных ничтожных книжек — перекликается с любым другим произведением искусства: отталкивается от предшественников, берет от современников, обращается к потомкам.