В январе 1454 года королева, оправившись от родов, заявила свои права на власть. Маргарита долгое время была близка к Сомерсету и королевскому двору, через который решалось так много вопросов, и, похоже, намеревалась бороться с господством Йорка любыми способами. Онемевший Генрих не узнавал сына. Когда Маргарита и Хамфри, герцог Бекингем, привезли младенца в Виндзорский дворец, чтобы показать отцу, «все их труды оказались напрасными, так как уехали они, не услышав ни единого слова, не заметив никакого выражения, кроме лишь того, что он однажды взглянул на принца и опустил глаза». Тем не менее было ясно, что благодаря ребенку Маргарита могла выстроить другую, противостоящую Йорку линию власти. После наступления нового года она обнародовала «билль из пяти статей», в котором требовала «власти над всей этой землей», права назначать всех важнейших государственных служащих, шерифов и епископов, а также «значительного [содержания] для короля, принца и ее самой» [191].

Требования Маргариты были дерзкими, но такое уже случалось раньше. Женщины в XV веке редко оказывались у власти, однако подобные примеры были, в том числе и в английской истории: королева Изабелла в качестве регента при Эдуарде III правила с 1327 по 1330 год, а до нее Алиенора Аквитанская получила обширные властные полномочия в период правления ее мужа Генриха II и сына Ричарда Львиное Сердце. Что еще более существенно, будучи ребенком, Маргарита видела, как ее мать и бабушка управляли Анжу и Неаполем, пока герцог Рене изнывал в плену