Улыбающийся рот вновь украсила крупная алая бусина. Принц явно считал свою шутку удачной, а Марина мысленно ругала его — за грязные пальцы и игры с едой, за опустошенные оливки и нетронутый сок. И, представляя себя разросшейся в гневе до великанских размеров, она понемногу тушила вспыхнувший в животе и щеках огонь. А голова, в которую из-за ее очевидной маленькости не могла вместиться история мамы Принца, зудела внутри, и почесать ее не удавалось даже через ухо.